постой, ведь у нас был план, как все это будет.
ведь мы же решили: сначала умрет собака.
лохматый, рыжий, старенький, добрый пудель.
ты будешь пить виски, я буду неделю плакать.
потом нас бросят повзрослевшие дети.
уйдут из дома, забудут детские клички.
Барсук, Пингвин и, может быть, кто-то третий
(ведь может быть третий, ну чисто теоретически).
и в доме, где лапы не цокают по паркету
(другую собаку мы не заведем, понятно),
в доме, где детская станет вновь кабинетом,
я буду болеть, а ты делать мне чай из мяты.
я буду глухая, седая, с обвисшей грудью,
я буду бояться инсульта, инфаркта, рака.
ты скажешь: не бойся, любимая, все там будем.
все вместе — там, куда первой ушла собака…
зачем ты там что-то чиркаешь, в нашем плане?
ведь мы же договорились, как это будет.
сначала умрет собака, ты слышишь, а не ты, не ты, не ты! пусть сначала пудель.