Уже бессмысленно бежать,
Еще бессмысленней бороться,
И ничего не остается,
Как ничего уже не ждать.

Остановиться и забыть,
Забыть и заново наполнить,
И про себя себе напомнить,
И улыбнуться, чтобы жить.

Я раскинула руки, я почти полетела:
Под свистящие звуки первый выход из тела,
Просто выход из мира, где потеряна мера,
Просто выход оттуда, где утрачена вера.

Я летела и пела, я кричала стихи,
Оставляя на небе поворотов штрихи,
Я стучала, просилась, разве стражи глухи?
А под утро вернулась-не пустили грехи…

Сегодня я, пожалуй, покурю
И даже выпью, думая о мире,
Сама с собою скинусь по рублю
В до белизны надраенной квартире.

Закину ноги на журнальный стол,
На пульте изнасилую все кнопки,
Пошел бы он! А он и так пошел
По всем давным-давно известной тропке.

Намажу одиночество на хлеб,
Украшу сверху листиком надежды,
Достану свои лучшие одежды,
Смахну слезу и снова вспыхнет свет.

И опять я живу, как ни странно,
Вновь заботят обычные вещи:
Небольшая протечка под ванной,
То, что сон был простой, а не вещий,

Что сегодня плохая погода,
А у зонтика сломана спица.
Не века пролетели — пол года,
И уже как обычно мне спится.

Вперемешку свобода и бремя,
Чередой лепота и ненастье,
Все течет, исчезая, как время,
Кроме смутной надежды на счастье.

Шептали ангелы, потом кричали в ухо,
Крылами закрывали от напасти,
Но начисто меня лишили слуха
Любовь слепая, ревность, блажь и страсти.

О, как они — несчастные старались
Привлечь меня, ловя пустые взоры,
Но разве мы когда-то поддавались —
Глухие на чужие уговоры?

И грянул гром и небо раскалилось,
Они взлетели, перья обжигая.
О, как я плакала и как потом молилась
Одна, опустошенная, нагая…