Мне сегодня бабушка приснилась.
Долго я смотрел в её глаза.
Как всегда в них искоркой светилась
С детских лет застывшая слеза.
Помню как я гладил её руки,
Сердцем ощущая их тепло
И хочу, чтоб внуков наших внуки,
Знали как ей в жизни «повезло».

Вот, ведь, повезло — так повезло!!!
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй как повезло!
Может быть не только ей одной.
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!

Той погромной, кишинёвской ночью
Мать в последний миг одно смогла,
Заслоняя крохотулю-дочю,
Мертвой на неё она легла.
А ребёнку разве много надо.
Не понять ей, что случилось зло.
Потому что, вот же мама рядом!
Мама рядом — значит повезло.

Ой, ёй, ёй, ёй, ёй как повезло!
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй как повезло!
Повезло остаться сиротой.
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!

Так пошло по жизни с ней «везенье»
И какое! Знает лишь она.
В сорок первом, за одно мгновенье
Мужа и детей взяла война.
Словно мир взорвался в той воронке,
Но, как будто, всем смертям назло
Третий месяц, как ждала ребёнка.
Разве тут не скажешь — повезло?!

Ох, как повезло — так повезло…
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй как повезло!
Хоть один остался в ней живой.
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!

Но судьбе и это было мало.
Как в предначертание своё.
Через «бухенвальдские» подвалы
Вместе с сыном провела её.
Как они сумели?! Как дожили?!
И дождались… тех победных дней.
Жар печей нацистских им сменили
Холодом сибирских лагерей

И опять ей, вроде, повезло.
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй как повезло!
Не сожгли, отправили домой.
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!

Через много лет, не лёгких самых.
Под шестиконечною звездой,
У стены разрушенного храма
Слышен плач был женщины седой.
Даже и не плач, а вопль горя,
Столько боли выплеснулось с ним.
И в ответ ей, каждым камнем вторя,
Тихо плакал Иерусалим.

Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!
Ой, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй, ёй!

Мне сегодня бабушка приснилась.
Долго я смотрел в её глаза.
Как всегда в них искоркой светилась,
С детских лет застывшая, слеза.