Шагает по лужам, сквозь челку глядит на весну,
После третьей банки решается на разговор с Богом.
Небеса, отходящие было к вечернему сну,
Внезапно разбужены ее яростным монологом:
«У меня пятый месяц всё просто трещит по швам!
Муж зовет самодуркой! Развалились последние сапоги!
Я не ем ни черта, не худею ни на килограмм!
Мама в трубку захлебывается — где, мол, твои мозги!
На работе все меня норовят нагнуть!
Думаешь, это всё — шуточки, ерунда?
Думаешь, это всё можно с улыбкой перешагнуть??"
И Господь отвечает:
«Да».
Сворачивает на Чистопрудный, жалуясь Небесам:
«Единственный друг не отвечает на эсэмэс,
Пусть тогда и свои проблемы, дурень, тоже решает сам…» —
переводит дыхание, поддержки ждет у Небес, —
«подралась в электричке, в отделении был скандал.
Проиграла сама себе в «Города».
Разве Тот, на кресте, за такую кретинку страдал?
И Господь отвечает:
«Да».
Смотрит под ноги, по Мясницкой упрямо шагая вниз,
И твердит: «Даже жить не хочется иногда!
Думаешь, слабО мне сейчас — на карниз?»
И Господь отвечает:
«Да».
Запрокинула голову вверх, шарит взглядом по облакам,
Говорит: «Ничего не прошу, только дай ответ —
С теми, кому уже не слабО, — суждено еще встретиться нам?..»
И Господь отвечает:
«Да».