Оказавшись на вершине горы, я ощутила просто парализовавший меня страх. Поэтому сказала Марку, чтобы он ехал, а сама стала надевать лыжи, глядя, как он несётся вниз по склону: шух, шух, шух,-будто крылатая ракета. Я, конечно, оч. ему благодарна за то, что он устроил мне катание на лыжах, но знать бы, какой это кошмар: тащиться на полусогнутых вверх в гору, на лязгающей штуковине, мимо огромных бетонных сооружений с решетками и цепями, как в концлагере каком-то, на ногах будто гипсовые повязки, а громоздкие лыжи все время норовят разъехаться в стороны. Потом тебя проталкивает автоматический турникет, словно ты овца, которую гонят на водопой. А ведь можно было преспокойно нежиться в постеле…
Марк подъехал ко мне («шух, шух, шух»)и спросил, готова ли я к спуску.
Шепотом объяснила ему, что совершила ошибку, приняв решение кататься, потому что горнолыжный спорт оч. опасен-даже медицинская страховка не спасёт. Одно дело-стать жертвой несчастного случая, который ты не мог предвидеть, и совсем другое- сознательно ставить себя под угрозу, играть в игры со смертью, рисковать себя покалечить (например, прыгать с тарзанки, покорять Эверест, участвовать в жутких забавах, когда тебе на голову ставят яблоко и стреляют в него)…
Сорок пять минут спустя Марк помог мне все-таки съехать, подтолкнув в спину, а потом кинулся вперёд, чтобы поймать меня…
-Бриджит,-сказал Марк.-Лыжи-это как и все в жизни. Главное-уверенность в себе…
Марк прав. У меня вполне может получиться профессионально ездить на лыжах. Только надо почувствовать эту чертову уверенность…
У меня все чудесно, я прекрасная лыжница! Только что съехала вместе с Марком: шух, шух, шух! Виляю телом с полным знанием дела, словно инстинкт подсказывает, как именно надо двигаться. Дикий восторг! В меня будто вдохнули новую жизнь.