— Привет, киса!
— Привет, лапа!
— Как жизнь?
— Муррррчит!

Они встретились на подоконнике раскрытого лестничного окна — две домашние кошки, рыжая и серая в черную полосочку.
По соседству, на форточке квартирного окна, пристроилась красавица сиамка, свысока поглядывая на своих беспородных сородичей.

— А у нас опять проблемы!
Моя в слезах, «Вискас» третий день купить забывает.
Ладно хоть рыба в морозилке еще есть. Хотя не люблю я перемороженную рыбу…

— Ах, и не говори, моя дорогая! Уж эти сожители…
— А почему их собаки хозяевами зовут?
— Потому что собака вечно хвостом виляет и в глаза им заглядывает, никакого самоуважения.
По команде живет: палку приносит, голос подает. Ты представляешь, лапа, если бы тебя заставляли подавать голос???

— Упаси бог.
Не представляю.
Мы, кошки, не такие.
Меня еще мамочка учила: чувство собственного достоинства — прежде всего.
Твое дело — хорошо ловить мышей и давать человеку тепло, но только когда он в этом нуждается. Без нужды не лезть.

— Да тут и с нуждой-то лезть бывает опасно…
Вот Мурка из соседнего подъезда к своему Петровичу полезла об ноги тереться — артрит у него, а он ее как пнет со зла!
— Ах! Безобразие какое! И что же?
— Известно что. Обиделась. Недели две к нему вообще не подходила и в тапочки гадила.
— А он?
— А что он?
У него ж кроме кошки ни одной живой души рядом, с его-то характером.
Ползал перед ней на коленях, грехи замаливал. Мурочкой называл, дочечкой своей, печеночку парную с рынка таскал, молочко-сметанку деревенские…
Выслуживался, в общем.

— А тапочки?
— А тапочки новые купил.
— Молодец эта Мурочка, так и надо!
Не посрамила кошачий род!
А то ведь есть кошки, которые все издевательства терпят…
— Это они у собак нахватались.
Подала голос сиамка.
— Не пристало кошке молить о любви. Мы, кошки, любовь дарим.
Милостиво причем.
Мы себе цену знаем.

— А вас, наверное, за большие деньги приобрели? С вашей-то породой?
Поинтересовалась рыжая.
— Нет. Я — подарок.
Изящно изогнула хвостик сиамка.
— Но цену себе от рождения знаю. И никакого панибратства не терплю!
Требую к себе уважения и соблюдений границ.
— А если нарушают?
— Зубы, когти и коварный расчет.
Усмехнулась сиамка, слегка обнажив маленькие, но очень острые клыки.

— Ой, лапа, смотри!
Раиса из дома напротив пошла.
И опять с новым кавалером. Какая женщина!
— Да, киса, ты совершенно права.
Независимость — высший класс.
Посмотри, как он весь от нетерпения горит, каждый взгляд ее ловит!
А она — как королева…
— Я полагаю, у нее в роду кошки были, не иначе. Предположила сиамка.
— Да скорее всего! Иначе откуда столько грации, изящества, загадочности?
Подхватила полосатая.

— Но ее ведь остальные дамочки осуждают. Вмешалась рыжая.
— Ветреная, говорят, непостоянная, и все такое.
— Завидуют.
Отрезала сиамка.
— Действительно.
Сами то вон бегают, как собака с палкой:
-дом-работа-магазин, детский сад -прачечная-дача, а хозяин еще и недоволен, подгоняет, претензии выставляет.
Подтвердила серая.

— У них не хозяин, у них муж.
Поправила рыжая.
— Да какая разница?
С досадой дернула ушками сиамка.
— Суть то одна…

— Да, ты говорила, что твоя в слезах! А почему?
— Ой, лапа, и не спрашивай!
Там, как они говорят, любовь!
Только какая-то непонятная.
То он пропадает надолго, то снова звонит. А она переживает.
Что там меня — себя кормить забывает!
Похудела вся.

— Ну, уж это никуда не годится!
Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!
— Нельзя забывать о себе ни при каких обстоятельствах
Подала голос сиамка.
— Порядочная кошка должна быть в тонусе! Осанка, ухоженная шерстка, отточенные коготки, блеск в глазах.
— Какой уж там блеск в глазах, когда у нее депрессия!
Вздохнула рыжая.

— Простите, от чего депрессия?
Презрительно повела усами сиамка.
— Ну, ушел…
Ну, бывает.
Значит, оказался не достоин!
Другой найдется.
— Она не хочет другого, она этого хочет!
Возразила рыжая.
— Страдать она хочет, вот что.
Длинно зевнула сиамка.
— Вот и депрессия.
Это вместо того чтобы до блеска вылизать шкурку и выйти на охоту.

— Да, эти люди такие странные.
Задумчиво промурлыкала полосатая.
— Считают себя разумными, а сами беспомощнее котят. Иногда хочется им помочь, подсказать… Жаль, что они кошачьего языка не понимают!
— Могли бы и из наблюдений выводы делать.
Повела мерцающими голубыми глазами сиамка.

— Ой, смотрите, какое семейство славное!
Он, она и трое котяток! То есть ребяток!
— А он на нее какими влюбленными глазами смотрит!
Явно гордится!
Хоть она килограмм на сто даже без босоножек тянет.
— Зато ты посмотри: улыбается, спинка пряменькая, собой и семейством явно довольна. Идет плавно, будто львица на прогулке.
И ребятки ухоженные какие…
Есть ему чем гордиться!
Сто килограммов сплошного счастья!

— Вот и я говорю: тут ведь главное, как себя подать. Аппетит надо сначала разбудить!
Или кусочек жареной курочки, или обрезки требухи — есть разница?
— Ах, киса, какой разговор!
С голодухи и требуху съешь, но мечтать-то все равно будешь о курочке!
— Кому-то и требуха за счастье. Они о курочке и не мечтают.
— Ну, моя дорогая, мечтать тоже надо уметь!
Я, между прочим, тоже с улицы начинала!
Меня мама в подвале за трубами родила! Но я знала, я верила, что буду жить в тепле и сытости. И что ты думаешь?
Увидели, подобрали, домой принесли, жить оставили.
Вот уже 5 лет я при доме.
И не требухой кормят — что себе, то и мне.
А если бы я мечтала о чем-то другом?

— О теплой помойке, например?
Иронически вставила сиамка.
— Ну да! Или о сухом подвале.
Так и осталась бы там на веки вечные.
— Хотите сказать, если бы моя мечтала о другом мужчине, она бы его получила?
— Разумеется, лапа моя!
— Но почему этого не происходит?
— Потому что место занято. Ну, тем, предыдущим.
Скучающе объяснила сиамка.
— Если она все время о нем думает и переживает, значит, место все еще занято.

— Вы знаете, я к телевизору не очень-то, у него энергетика плохая.
Но иной раз посматриваю одним глазом — с кресла, где обычно сплю.
Так вот, в одной передаче говорили, что настоящая женщина подобна кошке — такая же теплая, мягкая, мистическая, загадочная.
Приятное сравнение, мне понравилось.
Сразу так замурчало!
— Ну да! Только кошки тоже разные бывают. Главное — пример положительный, ведь правда?
А то если женщина на какую-нибудь драную кошку похожа, это ж куда годится?

— Права, кисуля, никуда!
А вот моя однажды по телефону подруге говорит:
— «Я влюбилась, как кошка!».
У меня от возмущения шерсть дыбом встала: это когда ж хоть одна кошка за котами бегала?
Зовем — да.
Желаем — да.
Ну так это ж мы знаки подаем!
А уж когда кот на горизонте — мы себя знаем, как вести!
Мы его сначала помурыжим, заведем как следует, а уж потом — любовь.
И то — если кот понравится.
Я вот в прошлом году Ваське из соседнего дома всю морду исцарапала, но не поддалась.
Мало ли что зову — я ж не его конкретно!
Я котят хочу рожать от сильных котов, а не от кого попало.
Фрррр! Котяра облезлый…
Так и ушел ни с чем.

— Правильный подход.
Одобрила сиамка.
— Мы, кошки, достойны самого лучшего!

— А вот моя…
Каждый день перед зеркалом твердит себе:
— «Я достойна самого лучшего!».
И ведь смотрю на нее — правда красивая, аж замурлыкаю иной раз.
Но когда она к телефону кидается, как кошка угорелая!
Думает, он звонит.
А как она от этого телефона плетется, если не он… Я позавчера со злости аж диван изодрала!
Ну сколько можно!

— Хладнокровнее надо к этому относиться.
Посоветовала сиамка, любуясь вытянутой стройной лапкой.
— Нравится человеку страдать — так пусть себе. Имеет право.
— Ладно, красавицы! Пора мне домой.
Время еды. Может, хоть сегодня про «Вискас» не забудет?
— Пока, лапуля!
— Пока, кисуля!

… Женщина смотрела, как ее кошка важно прошествовала к любимому креслу и грациозно запрыгнула на него.
Устроилась, свернувшись в клубок.
Зазвонил телефон.
Женщина встрепенулась, а кошка подняла голову и уставилась на нее вопросительным взглядом.
— А вдруг это он?
С надеждой спросила у кошки Женщина.

Если бы кошка умела пожимать плечами, она бы это, несомненно, сделала.
А так — передернулась, что по смыслу означало примерно:
— «А оно тебе надо?».
— Но я так устала от одиночества!
Пожаловалась кошке Женщина.

Кошка спрыгнула с кресла одним легким движением и переместилась к ней на колени.
— Брать? Или не брать?
Спросила Женщина у кошки.

Кошка замурчала и устроилась поудобнее.
— Ты считаешь, не брать?
Да и правильно!
Какого черта! Надоело.
Идет он в баню!
Зачем тратить время на человека, который не стремится провести его с тобой?

Кошка с интересом посмотрела на нее и одобрительно мяукнула.
Телефон замолк.
— Вот, и ты согласна! Ну, не срослось у нас. Но! Жизнь на этом не кончается.
Не последний же он мужчина в мире, да?

Кошка потянулась и спрыгнула на пол.
— Сейчас пойду и куплю себе новые духи!
И помаду!
И еще чулки — я такие у Раиски из дома напротив видела!
А Раиса плохого не наденет.

Кошка длинно мяукнула и походкой манекенщицы направилась в сторону кухни.
— Да, и «Вискас» не забыть бы!
Кошку голодом морю.
Что это я распустилась совсем?
Так, где моя парадная сумка?

Женщина уже собралась выходить, когда телефон зазвонил вновь.
— Меня нет дома.
Уже открывая входную дверь, сообщила она телефону.
— Я ушла в Новую Жизнь.
Кто не успел — тот опоздал.
А кому надо — тот догонит.
Только я еще подумаю, успел ли он…

— «Молодец! Все-таки у моей в роду, вероятно, тоже были кошки.
Подумала кошка.
— Надо будет научить ее загадочному мерцанию глаз и изящному повороту головы. Это нам очень понадобится в Новой Жизни».