— Сазонов, ты меня любишь?
Вопрос застал Василия врасплох. Жена никогда не спрашивала его об этом, хотя жили они уже добрых двадцать лет. А тут — на тебе. С чего бы это?
— Ну, люблю, — с досадой сказал Сазонов, отрываясь от телевизора.
— Не верю. Ты это сказал так, будто бы я тебя заставила это сказать.
— Никто меня не заставлял, — буркнул Сазонов, косясь на экран телевизора. Там шел бой между огромным Балуевым и чуть менее громоздким любителем чужих ушей Дайсоном. И как ни подбадривала их публика, они ходили по рингу осторожно, как по льду, и издалека грозили друг другу арбузными кулаками в перчатках.
- Ты спросила, я ответил.
— Вот видишь, какой ты толстокожий, - всхлипнула жена. — А если бы не спросила, так никогда бы и не узнала.
— Ну да, — протестующе сказал Сазонов. — А когда мы женились, я разве тебе не говорил, что люблю?
— Представь себе, нет!
— Да? А что же я сказал?
Балуев наконец хорошенько размахнулся, но Дайсон лениво увернулся и увесистая оплеуха досталась зазевавшемуся рефери. Тот улетел за канаты ринга и своим телом расчистил первых четыре ряда зрителей. Публика радостно взревела.
— Ты сказал, что любишь мой борщ и котлеты и уважаешь мою маму за то, что она научила меня так вкусно готовить!
— Вот! Сказал же!
— Но про меня-то ты ничего не сказал!
Рефери подобрали и унесли на носилках. Его место занял другой. Боксеры снова затоптались на месте, каждый на своем.
В это время там, на экране, кто-то из болельщиков оглушительно крикнул с сильным американским акцентом:
— Балуефф, нэ фылонь!
Балуев медленно повернул в его сторону голову и прогудел:
-Что ты сказал? Подожди меня на автостоянке, поговорим!
И тут подкравшийся Дайсон вцепился Балуеву зубами в ухо и… откусил его! Откуда ему было знать, что уши Балуеву оборвали еще в детстве его родители — видать, было за что. А взамен оборванных у него были пришиты силиконовые.
Вот здесь-то Балуев разозлился по-настоящему: уши стоили денег, и немалых. Он одной полутораметровой рукой притянул Дайсона за шею к себе, а другой с хеканьем вогнал голову ему в плечи. Дайсон поперхнулся откушенным ухом и, захрипев, рухнул под ноги Балуеву.
Василий заорал вместе с телевизором:
-Браво, Балуев!
И грубовато притянул к себе все еще стоящую рядом с оскорбленным видом жену:
— Ну, Валюха, видала, как мы с Балуевым завалили Дайсона? Ставь греться мои любимые борщ и котлеты! Я проголодался. И не парься по поводу «Любишь — не любишь». Все это слова. Я же ем твою стряпню? Значит, люблю…