Когда весна до снопа искр насквозь прожжет твою бесценную земную оболочку и в мятых зимних дневниках поставит точку, ты осознаешь, что никто не бережет тебя — ни ангелы, ни бесы, ни инстинкт. Ты предоставлена одной себе и только, ты — апельсиновая высохшая долька. Остался цвет и капилляров лабиринт.
Когда зеленый светофора поплывёт, и ты не сможешь разобрать ни цифр, ни знаков, и перекресток каждый станет одинаков, в тебе чуть слышно треснет мутный толстый лёд. И в свете фар забьются тени и черты, и ты как будто даже вспомнишь кто-откуда, и рухнет с плеч твоих заснеженная груда незавершенных диалогов мерзлоты.
Когда ты спрячешь шарф и зимнее пальто и облачишься в март и ситцевое платье, опять поверишь — кто-то точно сможет стать Им. Пусть до сих пор и не сравнился с Ним никто. И ты захочешь, чтобы таял грязный снег, и ты захочешь беззаботной быть и лёгкой. За холода ты стала тусклой фотопленкой из кадров «сон-работа-Viber-сеть аптек».
Когда синоптики предскажут стойкий плюс, признай, что всё не зря, что все ошибки — опыт, что в голове настырный беспокойный шёпот — не что иное, как весенний дикий блюз. Открой окно, почувствуй ветер перемен. Ломать системы и быть сильной проще летом, ну, а сейчас, под этим первым ярким светом впусти весну и сдайся ей в блаженный плен.