Изогнутость тёмных ресниц его в вечном полёте,
Нечётки и трепетны линии нежной руки.
И в каждом движенье, и в каждом лица повороте,
Я вижу любовь, с чуть заметным налётом тоски.
Словами его говорили Платон и Конфуций,
Но лавров и прочих венков он не мнит на челе.
И в карих озёрах, где дна никогда не коснуться,
Смиренно тону. И не вспомнив о грешной земле.
Он то, что даёт бесконечное счастье и силу.
Чего не прочесть в миллионе полезных брошюр.
Он — кровь, что привычно и точно пульсирует в жилах.
Он — воздух, которым я полною грудью дышу.