Диву даешься от того, как сейчас народ в городах прячется за запорами. Да чего там далеко ходить: сам живу в доме с охраной (в будке дуреют со скуки да гуляют по огороженному двору, ну и еще отпирают ворота для въезда машин четыре сменяющих друг друга лба).
Мало этого, еще на входе в подъезд стоит железная дверь с кодовым замком-домофоном, потом уже в доме на площадке такая же дверь, но уже с обычным механическим замком, перекрывающая вход в рекреацию на две квартиры. И в завершение сама квартира защищена еще одной стальной сейфовой дверью, запирающейся на хитроумный импортный замок.
И ведь ничего особенного за всеми этими запорами нет: ну, большой плазменный телевизор, двухметровый холодильник, уголок дубовый тяжеленный, встроенный шкаф, в котором тряпье всякое. Да, компьютер еще, пылесос.
Денег дома нет, живем от пенсии до пенсии. Так что нечего у нас тащить, а что и можно ценного уволочь так оно тяжелое, неудобное.
Тогда зачем, спрашивается, такие меры предосторожности? Да потому, что если не все, то большинство так в городе живут. Ну и мы, как все. А квартиру в этом «крутом» доме купили еще на стадии его строительства, то есть на условиях долевого финансирования, по наводке земляков-северян.
До того, как переехать в город (случилось это почти пять лет назад), мы жили на Севере, в районном поселке. Дом у нас был деревянный, дверь в подъезд тоже деревянная, зимой закрывалась на натяжную пружину (и все равно замерзающие в сильную стужу дворовые собаки умудрялись сами открывать эту дверь, чтобы погреться в подъезде, и потому она всегда была чудовищно исцарапанная их когтями).
Дверь в квартиру, как и у всех в этом доме, да во всем поселке, была так же деревянная, с обычным, совковым врезным замком. Насколько серьезным препятствием она могла служить для несанкционированного проникновения, судите по такому факту: я, когда терял ключ, вырывал дверь вместе с языком замка простым, хотя и сильным, рывком за ручку на себя.
Конечно, те приснопамятные времена и нравы в патриархальной Сибири, когда отсутствие хозяев можно было обозначить прислоненным снаружи к двери поленом, ушли в небытие. Но и наши слабые замки и двери, которые при желании можно было вышибить ногой, никто не тревожил.
Конечно, бывали исключения. Но — редкие, и именно исключения. Наверное, как раз потому, что это была глубинка, где люди привыкли доверять друг другу, и еще жива народная традиция не трогать чужого.
В связи с этим вспоминается такая забавная история. Произошла она в 70-е годы, и тоже в районном центре. Я жил тогда в двухэтажном каменном доме. Естественно, со свободным доступом в подъезды и с обычными деревянными дверями.
Тот, кто жил до меня в доставшейся мне двухкомнатной квартире, имел обыкновение время от времени выбивать дверь ногой — когда терял ключ или когда его, обожравшегося водки, домой не пускала жена.
Потом он ремонтировал эту несчастную дверь, выпиливая и заменяя разбитые куски дерева на новые фрагменты, набивая куски фанеры, жести.
И когда я заселился в эту квартиру, врезать новый замок мне просто было не во что, так было изнахрачено дверное полотно. И я купил обычный навесной замок, который держался на двух вбиваемых в полотно двери и косяк скобках.
Некрасиво было, конечно, ненадежно, ну да главное — дверь, хотя и почти символически, на время нашего отсутствия оставалась запертой. И ни разу за девять лет моего проживания в том райцентре никто не покушался на этот замок, хотя квартира, случалось, оставалась без хозяйского надзора и на несколько дней, и недель.
Точно такой же замок висел и на двери моего соседа справа, развеселого художника из районного управления культуры Юрия Петровича Галахова. Он рисовал красочные киноафиши, какие-то плакаты, лозунги к культурно-массовым мероприятиям. Петрович был холост, всегда слегка поддат и наслаждался своим холостяцким образом жизни.
А я был лет на пятнадцать его моложе, но уже женат. Это не мешало нашей дружбе, и я частенько заглядывал к нему, как и он ко мне. У Петровича всегда было полно гостей из местной богемы, было шумно и бестолково, но, в общем, достаточно прилично. По крайней мере, жить он никому не мешал и гостей на ночь глядя разгонял или утихомиривал.
Работал Петрович частенько дома, ну и, разумеется, время о времени носился по разным конторам, сдавая и принимая заказы на свои художества.
И вот однажды, уходя утром на работу, я с изумлением увидел такую картину: дверь Петровича заперта… на папиросный окурок. То есть вместо замка в скобе торчал обыкновенный бычок.
Я подумал, что кто-то из уходящих гостей Петровича так пошутил над ним, а он сам еще дрыхнет и ничего не знает о том, на какой «сверхпрочный» засов его заперли.
Но разбираться было некогда — опаздывал на работу, и я бегом спустился по лестнице вниз. Однако когда пришел домой на обеденный перерыв, бычок был на месте.
Я хмыкнул (ну вы, ребята, даете!), и только хотел постучать к Петровичу, как услышал за спиной бодрые шаги и характерное покашливание. Это был сам Юрий Петрович.
— Петрович, ты где такой клевый «замок» раздобыл? — спросил я его, кивком головы указывая на бычок в замочной скобке.
— А, это? — хохотнул Петрович. — Да, понимаешь, собрался в управление идти, а замок как провалился. А мне уже бежать надо было. Вот и запер дверь тем, что под руку подвернулось, да и пошел. Ну, че, заглянешь ко мне, я винца взял…
Он вынул окурок из скобы, и мы зашли к Петровичу.
— Глянь, все ли на месте, — на всякий случай сказал я Петровичу.
— Ай, да что у меня тащить-то? — пренебрежительно махнул он рукой. — Телевизор вон стоит, холодильник тоже, деньги у меня всегда с собой — когда есть, конечно. Костюм на мне. Все. Ни хрусталей, ни ковров, ни брильянтов у меня нет.
Действительно, нечего было тащить у Петровича. У него, как и у меня (хотя и женатого) за соседней стеной был почти такой же набор «богатства», все — отечественного производства. И большинство граждан нашего поселка жили примерно так же. Может, потому и обходили воры стороной такие хаты? Да и воров тогда было все же куда меньше.
А сейчас вот прячемся за семью замками. Но и это не спасает от вездесущих грабителей. Несколько лет назад знакомая (она наша, северянка, но какое-то время работала в краевой администрации, жила в Красноярске одна в недавно купленной квартире) попала в больницу, и надолго.
Она уже должна была выписаться после операции, и тут ей сообщают: а вас ограбили! Знакомая, даже не дождавшись выписки, рванула домой.
Дом у нее, правда, был без охраны. Но входная дверь в подъезд — на кодовом замке, дверь в квартире — железная, со сверхнадежным сейфовым замком.
Ничего не помогло, все, что нажито было непосильным трудом, вынесли, до последней нитки! И знакомая, увидев свою квартиру голой, тут же опять загремела в больницу…
Так что не в замках все же, мнится мне, дело, а во «временах и нравах». Сорок лет назад окурок в замочной скобе был прочнее сегодняшнего импортного хитроумного замка на стальной двери. Сегодня, если тебя захотят ограбить, пожалуй, и за сейфовой дверью не схоронишься…