Ты пахнешь шиповником, медом и мятой,
Мой дым сигаретный вдыхаешь обратно,
Ты вся из полосок сентябрьского света,
Ты пахнешь шиповником, медом и летом.
Ты пахнешь наутро чуть смятой постелью,
Рисунком гуашью, наброском пастелью…
Твой кофе дымится в надтреснутой кружке…
Ты пахнешь наутро чуть смятой подушкой.
Ты пахнешь руками, отнюдь не моими,
Ты каждую ночь все твердишь чье-то имя,
Что облаком пара висит между нами…
Ты пахнешь до боли чужими руками.

Как ты живешь, мой рыцарь, мой кумир, тебе уютно в нашем общем прошлом? Не смейся, но больной безумный мир сорвал с меня очередную кожу, и я всем телом провожу эфир.
Бог учит нас на разных языках, любовь понятна и для всех едина, а каждый промах — это добрый знак. Я тоже стала храбрым пилигримом, и ты, наверно, спросишь, как же так.
Как ты живешь, мой лучший, мой герой? С кем ты еще играешь ненароком? Забавно, но, спустя который блюз, я жду, что ты прочтешь все эти строки…
Ну вот, читай: «Спасибо» и… «Fuck you».

«Я — Воин Света, ты — его предел, та грань, где после — только мрак и сырость. Я здесь, пришла, воскресла, появилась, держать удар — таков уж наш удел, стоять как камни, биться до седин, вести других по этим двум дорогам… Я здесь, пришла. Ты слышишь рокот грома, мой верный враг, пропащий пилигрим.?»
«Она пришла», — стучит в моей груди, я тихо опускаю меч в смятеньи: «Меня Ты знаешь сотни поколений, хоть в этот раз стань другом — уходи». Она молчит и смотрит сквозь меня, Та, что прекрасней звезд и сновидений…
А дождик лижет стертые ступени у входа в пекло адского огня.

Ты — мой маяк, холодный белый свет, моя очередная точка сборки, в тебе сошелся Лиговский проспект с «Парламентом» и избранным у Лорки, холодный кофе, южный мыс Бали, причудливо согнувшийся в асане… Ты — мой маяк, и плод моей любви в едином целом, surya namaskara.

«Папа разбил бокал, Мама сказала что на счастье и родители засмеялись. Я сделал выводы и когда родители ненадолго ушли я разбил все до чего смог дотянутся. Квартира наполнилась ароматом счастья. В предвкушении я уселся ждать возвращения родителей. Мама плакала, Папа смеялся, система дала сбой. Этот мир не так прост.»