А демон ей читает наизусть
Все ранее не слышанные строки,
Ей кажется, он старше и жестокий,
Но добрый. И чуть-чуть горчит на вкус
Любая им предложенная рифма…
Она имеет такт и чувство ритма,
И им вдвоем так славно — тяжкий груз
С их грешных душ летит на пол одеждой…

А демон ей читает, как и прежде,
О святости и истине всех чувств.

Читай меня. До корки, между строк, на ощупь, по губам и в каждом взгляде… Сентябрь, вдруг присмирев, лежит у ног, как будто осень — пара цифр в тетради. Читай меня. Чуть громче, чуть быстрей, мы никогда не будем так же близко — ты в шуме улиц, бликах фонарей, задержках электричек и таксистов. Читай меня, как будто в первый раз, слегка смущаясь, нежно и неловко, в субботних снах, морщинках возле глаз…
Чтоб, дочитав, швырнуть к другим на полку.

Когда ты наконец закончишь плакать, все будет вновь привычным и простым, и утро, как всегда, придет некстати к еще горячим, сонным и босым. Вода из крана не устанет капать, собаки — лаять, ветер -разносить, и где-то заиграет «Do you like it», чтоб вдруг затихнуть через полстроки. Часам придется снова ошибаться, а поездам — по-прежнему ходить, и мир предложит уйму разных шансов чтоб пылко бросить: «Быть или не быть». И только два соседа по палате останутся печальны и тихи, когда Он призовет тебя к расплате за все твои хорошие стихи.

Ты не подумай, что я тут скучаю, и без тебя хватает мне проблем: на старой кухне закипает чайник, а в кресле рядом спит Безухов Пьер. Саванна Лин шлет свой привет солдату, сам Дон Хозе дерется за Кармен, и сладкий чай горчит вчерашним латте, а в остальном… Почти без перемен. Ты не подумай, что я тут скучаю, мне пары кошек хватит для проблем.
Но если вдруг зайдешь на чашку чая, то лучше уж останься… насовсем.

Собаки лают, а ветер носит, дым поднимается без огня… У нас с тобою была лишь осень, и эта осень сильней меня.
Иду навстречу чертям болотным, стелю солому, креплю мосты, ведь если сердце зовет кого-то, то им до старости и не остыть.
Зверье съедает, что Бог ни выдаст, апрельский полдень ползет ужом… На старой кухне теплеет примус, и небо пахнет грибным дождем.