Я никогда не трусил, но сейчас мне страшно.
Смерть смотрит на меня, трясёт своей косой.
Сейчас начнётся… вон уже фашисты-гансы
Попёрли на позиции сплошной стеной.
Блиндаж накрыло, комиссар и ротный — в клочья,
Осколочным Серёгу посекло чуток…
Пол-уха нет! Кусок висит мочке.
Тебе бы в госпиталь, но ты уж потерпи, браток.
Подпустим ближе. Ничего, не дрейфь, Серёга!
Огонь! Затрясся в лихорадке пулемёт.
Да сколько ж вас?! Но ничего… у нас с Серёгой
Ещё припасено пяток гранат.
Вот так! За Родину! За Сталина! Мать вашу.
Не так-то просто. Это вам не шнапс лакать!
Что суки, что?! Не ожидали вовсе?!
Молитесь, Гансы, лучше надо воевать.
«Максим», давай родной, положим этих гадов!
Коси их нелюдей, коси, шпигуй свинцом!
А, чёрт! Задело всё же. Чтоб тебя, зараза!
Рука, как плеть… кровища из неё ручьём.
Давай, родной… Ещё не всё, ещё не спета песня!
Серёга, заряжай! Серёга, что с тобой…
А он в крови лежит… и пулевое, аккурат у сердца,
Глазами в небо смотрит… мёртвый, не живой.
Да как же это? Нет! Серёга, нет, не надо!
Ведь мы ж, как братья… с детства не разлей водой!
А что же я скажу твоей жене, а маме?!
Как я в глаза им посмотрю, дружок ты мой?!
Одной рукою тяжело. Чеку зубами из гранаты.
Доброшу ли? Добросил… пятеро легло.
Уже не страшно, не боюсь.
Удар, ещё удар…
Какое… небо… голубое…
И облака … такие…
…
…