Весь в слезах проснулся Петр Котомкин. От его всхлипываний завозилась и открыла глаза и жена.
— Что с тобой, Петя? Почему ты плачешь?
— Не знаю. Что-то страшное приснилось.
— Неужели кто-то из родных умер?
— Да нет…
— А может, тебе приснилось, что водка в нашем городе кончилась?
— Этого никогда не было и не будет, даже в самом дурном сне!
— Может, ты переживал во сне за голодающих детей Африки и других слабо развивающихся стран?
— А они что, голодают?
— Ну, тогда я не знаю. А может, тебе приснилось, что тебя ограбили? Прямо до нитки?
— Погоди, погоди… Уже теплее. Черт, неужели…
Петр Котомкин соскочил с постели и как был в трусах, побежал на балкон. Оттуда он вернулся со старым валенком, перевернул его и потряс. Из валенка ничего не выпало.
— Где?! — трагичным шепотом спросил Петр жену. Которая при виде валенка деланно зевнула и отвернулась к стенке. — Где, я тебя спрашиваю, моя заначка? Даже тут нашла, зараза!
И он зарыдал с пущей силой…
— Ну ладно, — погладила его по трясущейся голове жена. — Отдам. Половину. Потом. Если захочешь. И вообще, тебе это только приснилось. Никаких денег у тебя в этом дурацком валенке не было. Подумаешь, пятьсот рублей — разве это деньги по нынешним временам?