Когда в дырявых башмаках,
пройдя две сотни лье,
Я вышел к площади и думал сесть на паперть,
Чтоб из карманов парижан платить за ужин и жильё,
Я поднял голову, и был сражен ей насмерть.
Я даже рот раскрыл, поскольку забурлила кровь.
Я даже наземь сел: я был неосторожен!
Она срывала все замки у слова древнего «любовь»,
И в сердце мне вошла, как в кожаные ножны.
Она парила в небесах.
Она смотрела ласково,
С улыбкой на немых устах,
Химера Нотр-Дамская…

Когда с товарищами я ходил в ночной налет,
Когда живыми выходили мы из битвы,
Когда в кармане пела медь, и отдалялся эшафот,
Лишь ей одной я посвящал свои молитвы.
Но раз усатый господин меня застиг впотьмах,
И мы сразились с ним у старого собора.
Я только раз взглянул наверх, но это был неверный шаг-
Я вдруг упал и услыхал:
«Держите вора!»
Она ловила лунный свет,
Она была изменчива-
Несущая мне сотни бед,
Химера бессердечная…

Пока неделя за неделю в тюрьме неслась,
И приближался срок отправки на галеры.
Я на неё смотрел в окно, к железным прутьями прислонясь,
И говорил себе:"Любовь моя-химера".
Но даже в сказочных морях такой красотки нет,
И даже в Африке не знал бы я покоя.
Скучней нормандского коровника казался Новый Свет,
И потому я деру дал из-под конвоя.
Она летела впереди
И вывела к своим стопам
С душою демона в груди-
Химера с крыши Нотр-Дам…

И потому я в этот город возвращаюсь вновь,
С пустым карманом и в разорванной рубахе,
Сюда влечёт меня судьба, и здесь живёт моя любовь,
И обе довели меня до плахи.
И вот стою с петлей на шее и смотрю наверх,
Служа бродягам поучительным примером,
А сверху смотрит на меня и еле сдерживает смех
И скалит зубы Нотр-Дамская химера.
Когда в аду, как всякий вор,
Я душу Сатане отдам,
Польет смолою мой костёр
Химера с крыши Нотр-Дам…