Часы неумолимо отбивали полночь. Девушка очень спешила. Ее каблучки звонко стучали по мраморным ступеням. Платье путалось под ногами. Принц бежал за ней, крича:
— Постой же, прекрасная незнакомка!
Девушка была легкой, быстрой и ловкой, но все же споткнулась. Изящная ножка вывернулась, оставляя на ступенях прозрачную туфельку. Такую крошечную…
Принц остановился, счастливо улыбаясь. Он уже не смотрел вслед убегающей красавице, его взгляд был прикован к хрустальному башмачку.
Медленно и торжественно, словно исполняя какой-то древний ритуал, принц спустился по ступеням, стал на одно колено и благоговейно поднял сияющую туфельку. Он бережно понес ее наверх, любуясь безупречной формой, тонким каблучком, маленьким размером. Его голубые глаза лихорадочно блестели, а влажные губы шептали слова любви.
Принц прошел по пустынным сейчас коридорам дворца, поднялся на башню. Дрожащей от возбуждения рукой отворил потайную дверь, вошел и тщательно запер ее за собой.
На раскрытых ладонях принц пронес свое сокровище через маленькую комнату со стеллажами, и установил туфельку на золоченую подставку, выполненную в виде трона. Затем зажег свечи в канделябрах и отошел, любуясь проделанной работой. Глупая улыбка беспредельного счастья озарила его красивое лицо.
— Моя пре-е-елесть… — прошептал принц.
На стеллажах по всему периметру комнаты стояли женские туфли. Вот эта — с бархатной отделкой принадлежала баронессе Александре, а вон та, усыпанная самоцветами, с серебряным каблучком — графине Лии. Здесь десятки башмачков, которые когда-то были на ножках принцесс, герцогинь, графинь или простых безродных девушек. Здесь была обувь золотая и шелковая, кожаная и плетеная из конопляных нитей, с правой или левой ноги. С кем-то из бывших хозяек принц целовался, с кем-то провел ночь, а иных и вовсе не касался и пальцем. Но как бы там ни было, он не помнил вкуса их губ, запаха волос и не вожделел снова быть с ними, даже многие имена вылетели из головы.
Зато он дал имена своим туфелькам и знал все. Каждое мгновение он прекрасно помнил, как холодит губы железный каблучок Ниллы, как пахнет кожа на Эбби, как гладок и нежен шелк на Айхи.
Принц снова приблизился к новому своему приобретению, снова взял в руки крошечный безупречный башмачок, с упоением прикоснулся губами к прозрачному хрусталю.
— Я назову тебя — Кристи, ты самая моя любимая… — сказал он.
И зачем отец так настаивает на женитьбе? Принц и без того счастлив…