Уже по будням песен не поют,
а если запоёшь — окрестят пьяным…
Пою теперь наедине с туманом,
где над болотом комары снуют.
…Стесняться петь и не стесняться врать.
А там придёт пора — стесняться думать,
стесняться жить, стесняться умирать
(ах, как бы не наделать в доме шума!).
Так что вам спеть? Прошу. Любой заказ.
О тишине? О нерождённых звёздах?
О том, как листья поедают воздух?
Иль — что-нибудь вполголоса — про нас?
А что владеет сердцем — радость, грусть ли —
не всё ль равно! Звенели б только гусли.

С похмелья очи грустные,
в речах — то брань, то блажь.
Плохой народ, разнузданный,
растяпа! Но ведь — наш!

В душе — тайга дремучая,
в крови — звериный вой.
Больной народ, измученный,
небритый… Но ведь — свой!

Европа или Азия?
Сам по себе народ!
Ничей — до безобразия!
А за сердце берёт…

Народ потаённо кумекал
О Воле, пинающей власть…
На склоне Двадцатого века
В Россию она ворвалась!

Да здравствует вольная Воля,
Гори председательский Дом!
Россия — гулящее поле!
…И что же случилось потом?

Народ отдышался от спешки,
Взглянул на труды и плоды
И принял стакашек поспешно
У края, у самой черты.
… показать весь текст …

Нет плохих и хороших народов.
Есть плохие и хорошие люди.

Не надо про пейзаж мне «чисто русский»!
Он так же украинский, белорусский.
Такие же берёзки под окном,
и тополя, и сосны… Мне знаком

и запах горький скошенной полыни,
и волны трепетные полевой ковыли…
Все для меня — хохол, москаль, узбек, армяне,
национальности одной — ЗЕМЛЯНЕ!
© Факелочек