В студенческие годы, учась в Архангельском мединституте, я проживал в общаге. Веселое было времечко, интересное. Есть что вспомнить. Жили, хоть порою впроголодь, но дружно, в маленьких комнатках с общим коридором, туалетом, по два, три, четыре человека. Этажи делились на мужские и женские, душевая чередовалась по дням. В будни вечерами грызли гранит науки, обменивались конспектами, варили, стирали, дежурили по общежитию, посещали спортивные секции и кружки по интересам, работали… По выходным выезжали на природу, на институтскую спортивно туристическую базу, ходили в кино, на каток, на танцы, а когда позволяли финансы и в ресторан. Играли в футбол, волейбол, реже в хоккей на валенках, бадминтон, ну и конечно в домино, шашки, шахматы, картишки, бренькали на гитарах, устраивали конкурсные вечера, КВНы и естественно часто разыгрывали друг-друга всевозможными способами.
В нашей комнате жил Николай, который поступил в институт, после армии и медучилища, в тридцать два года и нам семнадцатилетним юнцам казался пенсионером. Да и к тому же он был уже наполовину седой и частично беззубый. Как-то ради смеха мы скомуниздили муляж верхней челюсти на кафедре челюстно-лицевой хирургии и на Новый Год, засунув, как в матрешку, в несколько равно уменьшающихся коробочек, красиво обернув, положили под елочку. На Новогодние праздники группой собрались у нас в общежитии. Импровизированный Дед Мороз вручил всем подарки, кому ручки, кому косметику, а Николаю огромную коробку. Надо было видеть с какой бережной трепетностью Коля, распечатывал одну коробку за другой. Интрига, густо насыщая пространство, витала от плинтуса до потолка достигла апогея, когда Колек дошел до последней, маленькой коробочки и открыв ее, вдруг ошарашенно, как обиженный маленький ребенок, заморгал глазами и дурашливо улыбнулся, а вся группа, в четырнадцать
медициничных харь, ржала как сивые жеребцы и кобылы. Нет… медики становятся циниками уже в студенческие годы. Через минуту уже сам Николай ржал над розыгрышем, как оглашенный. Челюсть заняла почетное место в комнате, на книжной полочке, до поры до времени…
И вскоре это время настало. Уж не помню кому в голову пришла эта бредовая идея, но дело было так. К нам в комнату повадился ходить Славка, всегда вечно голодный и страшный халявщик. Придя с учебы, он делал вечерний обход по комнатам и нагло хомячил, все что не успели спрятать. Насколько Славка был прожорлив, настолько брезглив — на этом и сыграли. Подобрали кружку пошире, положили на дно Николину челюсть, благо хозяин еще не пришел с читального зала и перед приходом Славки, наполнили сосуд до краев, свежеприготовленным густым какао,
с заранее добавленным сахаром, чтобы не размешивать и не обнаружить подвох. Славка влетел, как метеор и застал нас за церемонией какао-пития. Увидев на столе большущую, ароматно манящую, свободную кружку и узнав, что она налита, для еще не пришедшего Коли, бесцеремонно схватил ее и стал, обжигаясь, жадно глотать темно коричневый напиток, благо мы, хитро улыбаясь, этому не препятствовали. Как ненасытный пылесос, Вячеслав втянул за полминуты большую часть содержимого кружки. Вдруг глаза его неестественно округлились, волосы встали дыбом и широко открыв рот и издавая нечленораздельные звуки, он стал тыкать пальцем в торчащий, из какао, край челюсти. Окончательно добила Славку брошенная, невзначай, фраза: Опять Никола свою челюсть забыл надеть. С ужасом, откинув нас в стороны, словно пушинок, он понесся по коридору в сторону туалета, дико рыча и извергая из недр, по сторонам, содержимое очередного вечернего похода. Проучили на всю жизнь…
Если честно, то этот розыгрыш мы повторили неоднократно…
И поверьте! Миф о не брезгливости медиков — сильно преувеличен!!!