Мужчина лет сорока сидит в кресле, читает «Парламентскую газету». Жена пылесосит квартиру. Муж ей мешает. Она его двигает вместе с креслом то туда, то сюда. Сердится.
Жена: Ну, сколько можно под ногами у меня путаться? Сходил бы куда-нибудь…
Муж (с готовностью привставая с кресла): Может, в пивбар? Выходной же…
Жена: Щас! Ты вот что… (поднимает с пола оброненную мужем газету, которая пестрит рубриками, заголовками типа: «Трибуна депутата», «Избиратель наказал — депутат сделал», «В Государственной думе») Сходи-ка лучше в депутаты, в думу. Глядишь, заживем как люди.
Муж (испуганно): В Государственную?
Жена (машет рукой): Там и без тебя бездель… то есть деятелей, хватает. Я про нашу городскую думу говорю. У них как раз довыборы намечаются.
Муж (мечтательно): А что, в городскую тоже ничего: и почетно, и льготы всякие есть. Одна беда — народу надо чего-то обещать. А чего я могу?
Жена (убежденно): Главное здесь как раз — не давать пустых обещаний. Потом начнут спрашивать, а ты ни бе, ни ме. А то эти, что в Госдуму шли, наобещали и пенсий высоких, и зарплат, и что? Похоже, что это они сами себе сулили. Вот увидишь, ни один из них на второй срок не пройдет. Поэтому тебе надо обещать избирателям то, что может произойти и без твоего участия.
Муж: Как это?
Жена: Ну, пообещаешь ты, к примеру, починить тротуары в нашем квартале. Люди поверят, а ты не сделаешь. Не сможешь убедить руководство ЖЭКа - у него другие какие-то планы будут. И все, ты — политический банкрот, и не видать тебе второго срока, как своих ушей (муж при этих словах непроизвольно оттягивает одно ухо и косит назад глазом, пытаясь его рассмотреть). А ты пообещай вот что: уже в апреле, мол, жить станет лучше: везде в своем избирательном округе уберешь снег, даже с крыш.
Муж (оставляя ухо в покое): А если ни людей, ни техники в ЖЭКе в это время не окажется. Опять банкрот?
Жена (присаживаясь на подлокотник кресла и ероша мужу волосы): Не скажи! Забыл: в марте все само растает? Вот и получится — ты никого не обманул.
Муж: Здорово! А ну, дай-ка мне ручку. Надо это записать в мою предвыборную программу.
Он с воодушевлением подъезжает вместе с креслом к столу. Жена подает ему бумагу и ручку.
Муж: Пишу первый пункт программы: убрать снег. Крайний срок — 1 апреля…
Жена: Молодец, правильно!
Муж (еще больше вдохновляясь): А давай-ка я еще и лед к 1 мая с реки прогоню!
Жена: Можно. Пусть другие кандидаты локти кусают — ты первый догадался.
Муж вскочил, возбужденно прошелся по квартире, опять сел за стол.
Муж: А еще вот что: пообещаю каждому избирателю ягодно-грибную осень! Вчера сосед, дед Агапыч, божился, что лето будет дождливым, аккурат под урожай лисичек, маслят и брусники.
Жена: Агапыч не соврет, он на народных приметах не одну болячку себе заработал. Записывай.
Муж старательно пишет.
Жена (строго): Ну и мне, как одной из своих избирательниц, ты пообещаешь, что отныне и до конца выборной кампании и капли в рот не возьмешь. Иначе в моем одномандатном округе тебе больше делать нечего.
Муж, оторвавшись от бумаги, тяжело вздыхает: Это жестоко.
Жена: Пиши, пиши. А я пока пойду чай поставлю.
Муж записывает. Потом смотрит с минуту в потолок и что-то быстро строчит, шевеля губами. Радостно кричит жене: Пупсик, иди сюда, я придумал главный слоган своей избирательной кампании!
Жена возвращается с кухни: А ну-ка, ну-ка…
Муж встает и торжественно читает с бумажки:
Вам сделать утро после ночи?
Бегите к урне что есть мочи!
Отдав свой голос за меня,
Получите продленье дня.
Жена хлопает в ладоши: Вот это выдал! Да за тебя после этого только ленивый не отдаст свой голос! Добавить бы еще немного народности…
Муж, глядя прямо в камеру и выбросив руку вперед: Голосуйте за меня, ядрена-матрена, никого не обману!