Ранним вечером венецианец и его друг сидели на террасе «Флориана» и вели ученую беседу.

— Вот лучшее время и место для того, чтобы ответить на ваш вопрос, — заметил венецианец.

— Какой именно?

— О том, как дожу и бюрократии удавалось эффективно управлять республикой.

— И каков ответ?

— Он перед вами, топчет эту площадь!

— Туристы?

— Нет, друг мой, птицы! — венецианец рассмеялся. — Видите ли, мы в Венеции все немного авгуры! В давние годы рыбаки вели свой промысел, наблюдая за стаями диких птиц в лагуне. А чтобы птицы всегда были рядом, венецианцы привезли в город голубей. Птиц держали на свободе, но кормили и по возможности защищали от кошек. Мы изучали, как и где они селятся, как размножаются, как болеют и как убивают друг-друга. Наблюдения за голубями помогали нам понять закономерности человеческого общежития. Я предвкушаю ваш вопрос: вы скажете, что человек умнее птицы, но толпа мало чем отличается стаи голубей. И вот вам простой пример — закройте на минуту глаза.

Собеседник подчинился и услышал: сотни голосов сливаются в монотонный шум. Звякнула о блюдце ложка, скрипнул стул, кто-то засмеялся. Вдруг — оглушающий шорох. Он открыл глаза — стая голубей, которую спугнул ребенок, взмыла над площадью.

— На что это было похоже? — спросил венецианец с улыбкой.

— Шорох тысячи платьев. Словно в бальный зал вбежала мышь, — ответил приезжий и засмеялся, — шорох тысячи бальных платьев! Чем испуганная толпа отличается от стаи птиц?! Как просто и как умно!

Венецианец поклонился.

— Но я читал, — смутился приезжий, — что голубей теперь слишком много. Они портят мрамор, пачкают карнизы и статуи и из милого символа превратились в стихийное бедствие.

— Как и туристы, — грустно вздохнул венецианец, — сначала были спасением, а теперь стали проклятьем. Но мы кое-что придумали. Проверим на голубях и если сработает — применим к туристам. Город будет спасен и от тех, и от других.

Его друг расхохотался так громко, что группа туристов отскочила в сторону и с площади снова взмыла в небо стая голубей.