Ласково Стрекозкой тебя называла мать.
Ухмылялся Мир — только кто мог об этом знать,
Если солнца луч греет яблоки докрасна,
Если дождь готов с неба мёдом лучистым литься.
И когда стольный град охватил колокольный звон,
В небесах, полыхая огнем, появился Он.
В тот момент всем казалось, что все это странный сон —
Хочется проснуться, хотя, наяву не спится.
Он тебя заметит, догонит, заворожит.
В памяти Дракона отныне ты будешь жить.
У Него нет имени, значит, и нет души.
Нет души, а, значит, кому о тебе молиться?
Выпустил из пасти огромный смертельный шар.
Некому вступиться и некому помешать.
Ноги каменеют, проклятые, не сбежать.
Тлеешь изнутри, словно груда опавших листьев.
И когда беспощадный огонь застилал глаза,
Ты душою взметнулась к дракону, как стрекоза,
И шепнула ему: «Мое сердце не держит зла.
Я тебя нареку „Рарог“, о, большая птица»
Если жажда крови пульсирует в голове,
Совладав со гневом, возносится человек.
Падая на вострые камни Он тихо пел.
Пел о Ней ведь Он никогда не умел молиться.
Ласково Стрекозкой тебя называет мать.
И смеется Мир — ведь кому, как ему, не знать,
Что когда в драконе пульсирует тишина,
Может он ребенком из пепла на свет родиться.