Есть сладострастие тупиц
всех унижать, кто не тупицы,
но от себя не отступись
и усмехнись — пусть им не спится.
Когда в любые времена
идет игра — орёл и решка,
то наверху — та сторона,
где отчеканена усмешка.
Страшней, чем даже мятежи,
страшней ответного удара
сознанье собственной нелжи,
сознанье собственного дара.
И содрогнется душегуб,
свое почувствовав уродство,
когда в углах разбитых губ
проступит чувство превосходства.
Так раб униженный жрецу
вдруг усмехнулся не по-рабьи,
и это привело к концу,
ну, скажем, царства Хаммурапи…
1976