Метрах в полста от нашего дома есть небольшой магазинчик, в которой семья азербайджанцев торгует овощами, фруктами и всякой другой продовольственной снедью. Муж, жена их сын. Первые люди как люди, приветливые, улыбчивые, очень вежливые. А вот подменяющий их время от времени сын, с виду лет двадцати, вроде тоже вежливый. Но отрастил себе зачем-то бороду-ваххабитку, и черные глаза его из этой бороды всегда смотрят на всех как-то, я бы сказал, с недоверием и не совсем приветливо.
И постоянно в дни его работы в магазине около него крутятся смуглолицые парни. Правда, никому вроде не мешающие, никого не задевающие, но лопочащие по-своему и оттого вызывающие раздражение.
А тут еще эти события в Сирии, миграция сотен тысяч людей восточной наружности в Европу.
«Блин, ячейки ИГИЛ нам еще не хватало под боком!» — думалось мне иногда. Но, опять же повторюсь, явных поводов так думать о себе ни Кудрат (так звали молодого бородача), ни его приятели, ни, тем более, трудолюбивые родители, не давали. А магазинчик этот стоит очень удобно, в пяти шагах от тротуара, по которому часто приходится ходить то в поликлинику, то в аптеку, то на почту, и не зайти в него по пути прикупить что-либо самое необходимое просто было бы глупо.
Но вот этот самый Кудрат пропал. Я его раз не обнаружил в магазинчике, два, три. «Ага! — чуть ли не торжеством отметил про себя. — Подался, поди, в игиловцы, этот молодой бородач! Ах ты, морда ваххабитская!».
И в очередной свой визит в лавку не выдержал и спросил хозяйку Зину (на самом деле она — Зейнаб, но все называют ее на русский лад):
— А где ваш сыночек-то, а? Что-давно я его не вижу. Уехал куда, что ли?
И Зина-Зейнаб неожиданно, с некоторым смущением, сказала:
— Куда уехал? Никуда Кудрат не уехал. Женился Кудрат, вот!
Тут пришла очередь удивляться мне.
— А где он нашел азербайджанку? Здесь, что ли? Или из Баку привезли?
— Здесь нашел. Местная она, тут рядом живет. Русская, — почти с вызовом сказала Зина-Зейнаб.
— И когда успел? Вот же я его, с месяц назад видел здесь,…
— Все успели они, молодые: и жениться, и уже даже дочку родить! — ввела меня в курс семейных дел продавщица. — У них это… любят они, вот.
Ай да Кудрат, ай да «ваххабит!» — поразился я про себя прыткости юного бородача. А сам спросил, все еще тая ускользающее от меня недоверие к этому парню:
— Дочку по-азербайджански назвали, да? Лейла, наверное, или это… Алия там, или как еще?
— Ни по-азербайджански, ни по-русски, — все же, как мне показалось, сокрушенно ответила Зина, поправляя сползший на лоб платок. — Изабелла, вот. Красивенькая такая, иншаллах!
И молодая еще бабушка расплылась в счастливой улыбке…
С улыбкой ушел и я из магазина. Ну что ж, как говорится, совет вам да любовь, молодые! И пусть никто и ничто не помешает вашему счастью.
В том числе — любители судить по первым ощущениям и впечатлениям, каковым, к стыду своему, оказался и я…