Вот куда они, знать бы, сбегают из дому.
Я бы тоже выскребла в себе силы…
Люди могут терпеть или быть капризными,
О своих грехах говорить красиво.
Вот куда она сонная поднимается?
Так тихонько, чтобы не разбудить их.
А потом за дверью вовсю ругается,
Будто дело ее — политика.
И стоит одна, оперевшись на ногу.
Поправляет робко белье под курткой.
Что еще ей нужно помимо самого
Дорогого голоса в желтой трубке?
Что она молчит, когда он навязчиво
Говорит ей: «знаешь, я часто езжу».
В этом что-то есть, очень настоящее.
Ты прощай её, Господи, но пореже.