В седьмом классе (школа наша была восьмилетка) меня назначили Дедом Морозом. Моей задачей было дождаться, пока меня позовет Снегурочка, и награждать сладостями тех, кто прочитает Деду Морозу стихи или споет песенку.
— С конфетами поаккуратнее, — предупредила меня классная руководительница Татьяна Ивановна. — Ну, иди, иди, не мешай нам Снегурочку нарядить. Я потом подойду.
Я еще не успел удалиться от учительской, как откуда-то вынырнул Ленька Скосырев, наш известный оболтус. Он показал мне кулак, затем левой рукой схватился за посох — чтобы я не смог его огреть, а правой залез в корзину и выгреб оттуда приличную горсть сладостей раз, потом еще раз.
Единственное, что я успел — так это пнуть его вдогонку. Но я был в валенках. А они, как известно, почти мягкие. Так что Ленька в ответ только загоготал и пошел себе, шурша на ходу фантиками.
Я заглянул в корзину — там еще было, и грустно зашаркал валенками дальше.
-Дед Мороз, а куда это ты без меня? — услышал я за спиной мелодичный голосок, оглянулся и обомлел — меня нагоняла, постукивая каблучками, ослепительная Снегурочка.
В ней я узнал восьмиклассницу, красавицу Любочку Анискину.
— Так это ты будешь Снегурочкой? — пролепетал я, краснея от макушки до валенок.
— А ты бы кого хотел? — жеманно пропела Снегурочка и потрепала меня за бороду. — Ну, ладно, дедуля, дай-ка мне немного конфет, и жди, когда я тебя позову из класса.
— Конечно, конечно! — заторопился я, и отвалил объекту своих тайных воздыханий столько конфет, сколько мог захватить. И проводил Снегурочку влюбленным взглядом.
— Слышь, Дед Мороз, ты когда отдашь мне спиннинг, а?
А это уже Вовка Спирин!
— Вот летом заработаю на сенокосе, куплю и отдам, — пробурчал я. — Но учти, сначала я его поломаю, как и ты мне дал сломанный…
— Значит, не хочешь отдавать? А если я своему старшему брату пожалуюсь, и он тебе самому чего-нибудь сломает, а?
— Ладно, ладно, — примирительно сказал я Вовке. — Чего ты хочешь?
Вовка не сводил своих алчных глаз с моей сильно полегчавшей корзины.
— На, жри! — обреченно сказал я, вылавливая остатки конфет и пряников.
А от елки уже кричали хором, и звонче всех был голос Снегурочки:
— Дед Моррро-о-з, ты где-е? Иди к нааааам!
Я затосковал: идти к ним было не с чем. На дне корзины сиротливо валялись две карамельки.
И тут меня осенило: в учительской я видел ящики с новогодними подарками. Был там, несомненно, и мой. Что ж, придется им пожертвовать на общее дело.
И я, путаясь в полах длинной шубы, засеменил обратно к учительской.
-Ты чего, Дед Мороз? За мной, что ли? — удивилась Татьяна Ивановна.
— Нет, не за вами, — сказал я. — Можно, я заранее свой подарок заберу?
— А не сбежишь? — с подозрением посмотрела на меня Татьяна Ивановна.
— Да ну что вы? — укоризненно сказал я. — Вот прямо щас иду под елку.
— Ну, ладно, — сказала Татьяна Ивановна. — Все меньше потом раздавать.
И тут меня еще раз осенило.
— Татьяна Ивановна, — как можно проникновеннее сказал я. — Давайте я уж тогда сам, как Дед Мороз, вручу подарки в виде исключения и моим лучшим друзьям Леньке Скосыреву и Вовке Спирину! Им будет приятно.
— Дед Морооооооооз, ты гдееееееееееееее! — надсадно орала школа и сердито топала ногами.
— Ладно, забирай, и беги скорее к елке, — прислушавшись к этому реву, сказала Татьяна Ивановна.
И ведь этих подарков хватило всем старательным чтецам стихов, певцам песен и танцорам танцев! Даже всего двух пакетов…
Правда, потом все зимние каникулы мне пришлось прятаться от Леньки Скосырева и Вовкиного брата, амбала Мишки-тракториста. Но это было ничто в сравнении с тем, какие были у моих обидчиков рожи, когда они пришли получать свои подарки, а их отправили к Деду Морозу!