Дождитесь человека с крымской пропиской на КПП «Каланчак», внезапно и сильно ударьте его по лицу. Лучше, если это будет дама. Бейте так, чтобы рассечь бровь или разбить нос, так больше крови. Она закричит: «За что?!». В этот момент нужно набрать в грудь побольше воздуха и, воздев очи, трагическим голосом объявить, что первопричина насилия — агрессор Путин.
Это его преступная агрессия сломала тебе нос вероломным ударом, женщина. А я тебя люблю и хочу, чтобы мы были вместе навсегда. Но пока враг топчет крымскую землю, тебе придется немного потерпеть: на очереди удары в живот и по почкам. Ногами. Ради твоего же блага, пойми. Если Путину будет слишком дорого держать тебя в реанимации и делать всякие операции, то он вернет нам нашу землю. Вместе с тобой.
Согласно официально принятой концепции возвращения Крыма, избиваемая гражданка двух стран должна сказать: теперь все понятно. «Давай, бей сильнее, родной, это для моего же блага. Мы обязательно будем вместе».
Именно в таком духе масса с виду взрослых людей обсуждает проект восстановления территориальной целостности Украины. Новостные ленты полны подсчетами экспертов, сколько мегаватт на самом деле дает «удлинитель Путина», как долго полуостров протянет на дизель-генераторах и во сколько реально обойдется проект энергомоста. Хотя чисто логически эти подсчеты необходимо было делать до, а не после. Чтобы не вытягивать потом глупо шею из-за угла: «Ну шо там, впало?».
Но раз уже блокада (как говорят) стала даже морской, давайте разложим ситуацию «возвращение» на смысловые блоки.
Первое. Блокадой Крыма занимается не государство, а небольшая группа лиц без определенных занятий. Некоторые из них носят бараньи шапки и говорят от имени крымскотатарского народа. Хотя вообще-то этот народ в количестве примерно 240 тысяч по-прежнему живет в Крыму и получил российские паспорта.
Люди в бараньих шапках потеряли всю свою годами выстроенную власть, денежные связи и кое-какую недвижимость. Сидеть на месте и ждать, пока ситуация как-то разрулится сама собой или найдется дипломатическое решение для них означает смерть и в прямом, и в переносном смысле. Но несмотря даже на эфиры телеканалов, сами они проект не потянут. Поэтому пытаются вовлечь в него все государство. Именно для этого из застенков требуется освободить не только татарских хулиганов, но и Надежду Савченко вместе с другими жертвами режима. Символически «активисты» делают свои проблемы общими.
Второе. Государство Украина попало в элементарную пропагандистскую ловушку. Своего варианта решения нет. Мешать активистам — «играть в пользу Кремля». Не мешать активистам — получить большие проблемы. Если они чуть не устроили аварию на украинской АЭС, то кто мешает им взорвать «грязную бомбу»? Напасть на пограничный пункт пропуска? Угнать самолет и обрушить его на Симферополь? Или вообще отправить шахида в московское метро. «В союзе с братской Турцией», так сказать. Готовы ли за это ответить все граждане Украины, включая, конечно, Закарпатье? Сколько лично каждый готов заплатить за интересы лидеров меджлиса?
Такой вопрос никогда всерьез не задавался обществу. Но почему-то нетрудно предположить, что после подрыва ЛЭП бурные инициативы людей в бараньих шапках будут негласно притормаживаться. Реальная война рассыплет Украину как соломенный домик Ниф-Нифа.
Третье. Проект «Возвращение Крыма» почему-то рассматривается отдельно от людей. Хотя прошлой весной 93% (по официальным данным) его жителей получили российские паспорта. Добровольно. В том числе, как говорилось выше, абсолютное, подавляющее большинство крымских татар. Эти люди участвовали в выборах, получают пенсии и зарплаты из бюджета России, приняли новую воинскую присягу, перерегистрировали бизнес и т. д. Стали полноценной частью другого государства.
С 1991 года Крым всегда был сам по себе. Автономной Республикой, которая не хотела быть ни украинской, ни безлюдной согласно концепции Корчинского. Со своей Конституцией, парламентом, правительством и даже какое-то время президентом. Крым не голосовал за независимость Украины, он видел себя в составе СССР, а потом России. Все 23 года до весны 2014-го. Это никогда не было тайной, равно как и русские партии с казачеством, как и подчеркнутая нелюбовь к западноукраинскому национализму.
Единственное, что Крым всегда интересовало реально, — это деньги. А вот как раз их Украина предложить не способна. Равно как и элементарных благ цивилизации: все «блокады» работают только на встречную ненависть.
Четвертое. Приходит как-то с утра к Путину министр экономразвития Улюкаев и говорит: «Вы знаете, господин президент, что-то дорого нам стало решать проблемы Крыма. Энергоблокада, то да сё. Давайте его вернем, может?». А Путин такой: «Согласен, Алексей Валентинович, у нас других дел по горло, а деньги нужны. Возвращайте».
Тут же разворачивается бурная деятельность. Пропускные пункты сворачивают свою работу, везде меняют триколоры на биколоры. Военно-морская база в Севастополе и другие воинские части спешно эвакуируются на материк через Керченский пролив. Вместе с ними бегут все бывшие украинские чиновники, милиционеры и военные, принявшие российское гражданство.
На полуостров заходят колонны украинской бронетехники с активистами на борту. Впереди на белом коне едут оба лидера меджлиса, которых приветствуют празднично убранные цветами шеренги крымчан. Все плачут от счастья. Тут же везде включается свет, по каналу начинает течь вода, а в городах и селах начинаются масштабные аресты и политические чистки. По украинским телеканалам идет круглосуточная трансляция с митингов в честь освобождения. Где-то в стороне люди в балаклавах вешают «сепаров», но это видео попадает только в социальные сети, собирая, впрочем, миллионы «лайков».
Мустафа Джемилев объявляется почетным президентом Крыма, а Рефат Чубаров — главой правительства. Республика становится «крымскотатарской», а русское население, в отместку за все причиненные страдания, подвергается депортации. Возражать официальный Киев не может — ведь его заслуга в победе минимальна. Зато охотно поддерживает инициативу о поражении оставляемого населения в правах. Те, кто хочет жить в украинском Крыму, должны регулярно доказывать лояльность, сдавая, в частности, экзамены по языку и знанию правильной версии истории.
Таким, судя по всему, должен быть расово верный финал проекта. Но при каком условии это возможно?
Только в случае полного и мгновенного распада российской государственности. Это будет пятое. Но и тогда кто-то из двух миллионов жителей полуострова (см. п. 3) категорически откажется сдавать любые экзамены. Даже если Россия рухнет завтра до обеда, еще одна гражданская война утащит Украину в пропасть гораздо быстрее, чем догорит Кремль.
Наконец, выводы.
Единственная причина того, что случилась — это резкая смена власти в Украине с переходом ее под прямое управление США. Крым — это военный, стратегический вопрос. Можно взорвать электроопоры или починить их, можно перекрыть воду или с улыбкой пустить ее снова, можно блокировать фуры с майонезом или торговать дальше. Можно грозить расправой или проявлять дружелюбность, разрешая крымчанам многое ради общего будущего. Но все это не поможет, пока Украина политически полностью ведома извне и превращает себя не в «свободное, демократическое, европейское общество», а в антироссийского Голема на глиняных ногах.
Возможно, такая политика — это сознательный выбор украинского народа. Ценой собственного здоровья и жизни вредить России — это и есть высшая цель существования нашего государства, «ибо москали-наши вековые враги».
Не знаю, такого вопроса на референдум тоже никто не ставил.
Но у всякого выбора всегда есть очевидные последствия. Даже если его делают не украинцы, а активисты в бараньих шапках.