АВТОБИОГРАФИЯ

Я не помню ту ночь, где зачали меня,
Я не помню ни дом, ни кровать,
Я не помню, как мучилась в родах моя
Молодая красивая мать,
Но я вышел на свет из утробы зимой,
Девять месяцев — срок невелик,
И впервые больничный родильный покой
Надорвал мой пронзительный крик.

Я не помню уже и навряд ли найду
Живописный церковный собор,
Где накинули крестик на душу мою
И налили священный «Кагор».
Неокрепшее тело свалило вино,
На пороге стояла весна,
Я шатался, как пьяный, но шел все равно,
Опираясь на руки отца.

Я не помню мотив, породивший слова,
Те, что вышли без мук на листы,
Но кружилась от сладости чувств голова,
И Нева разводила мосты.
В заболевшую душу — романтика снов
Безболезненно рифму ввела,
И с тех пор я не мыслю себя без стихов,
Там где ночь, как бумага бела.

Я не помню, как жил, но я знаю, как жить.
Лоб — не самый удачный таран.
Если хочешь познать, так сумей полюбить,
Лишь любовь сохраняет от ран,
Лишь предчувствие крови по краю пера
Проведет и не даст умереть.
Жизнь… О, Боже! Все это не просто игра,
И не просто желание петь.

Я не автор, и нет в биографии дней,
За которыми кроется стыд,
Эй, ямщик! Запрягай-ка в упряжку коней,
Жизнь на месте, мой друг, не стоит.
Ты не бойся, не так уж крепки удила,
Не сдержать нас с тобой, не убить,
Ведь в России сегодня такие дела,
Кто без нас их сумеет решить?

ПИСЬМА МАМЕ

I Февральский день лучами рифм играет,
Доказывая истину одну:
Есть счастье в том, что мам не выбирают,
Не выбирают время и страну.
За суетою жизнь не замечаем,
Она проходит, растворясь в делах,
Жалеем лишь тогда, когда теряем,
Когда звенит печаль в колоколах.
Я оптимист во многом и немногом,
Но как мои маршруты ни крути,
Они приходят к твоему порогу —
Вот и сейчас грехи мне отпусти.
За то, что до наивности беспечен,
Что не разборчив в связях иногда,
За то, что путь по небу болью мечен,
И вместо звезд — соленая вода.
Никто не знает, как трудна дорога,
Но все идут до самого конца,
На все, что есть — есть только воля Бога —
Святого Духа, Сына и Отца.
Живущие живут и умирают,
И я живу, надеясь и любя,
Ведь счастье в том, что мам не выбирают,
А выбирали б — выбрал бы тебя.

II Как трудно передать словами
Все то, что спрятано внутри,
Все то, что днями и годами
Горит во мне огнем любви.
Чем старше я — сильнее пламя,
Чем дальше я — тем ближе ты,
И кровь твоя во мне стихами
Кипит и рвется на листы.
Я сын. Твой сын — иного счастья
Придумать невозможно. Нет
На этом свете большей страсти,
Которой б предан был поэт,
Чем жар любви неудержимой,
Чем-то, что душу вечно жжет,
Святым огнем неугасимым
За часом час, за годом год.
Чем-то, что тяжести конфузов
Перерождает в сны, в мечты.
И если есть на свете Музы,
Одна из них, конечно, ты.

III
Все пройдет, и жизнь опять сначала
Нам подарит радость бытия.
Нелегко, но тяжелей бывало,
Это знаем точно — ты и я.
Слава Богу! Все мы все же живы,
Не здоровы, но и хворь спадет,
Папа встанет — он у нас счастливый,
Просто несчастливым выпал год.
В три девятки я, как в сказку, верю,
Оттого ль сомненьям вопреки,
Нараспашку открываю двери
И иду вдоль берега реки.
Коротка ль? Длинна моя дорога?
Нет уж сил об этом горевать.
Призовут, и буду перед Богом
За грехи земные отвечать…
Путь не прост, но вечный поиск света
От ошибок, мам, не защищен,
Я живу на чувствах и приметах,
Признавая лишь один закон.
Тот, который на любви основан
И доказан с помощью любви,
Оттого-то вирус песен новых
Рифмами бурлит в моей крови.
Не ревнуй, любимая, не надо,
Все пойми — и этим помоги.
Ведь за кругом жизненного ада
Райские находятся круги.

* * *

маме

Муза моих лет, свет даря судьбе,
Утренней строкой собралась к тебе,
Чувства взяв в залог, отлила в слова,
Радость между строк — кругом голова.
Я дарю тебе свой волшебный мир,
Ты моя звезда в царстве снов и лир,
Мы идем тропой, темноту рубя,
Только там покой, где жизнь не любя.
Рушатся мосты… Но у нас не так.
Верю, будет миг — расползется мрак.
Трудно объяснить, но легко понять,
Есть работа — жить. Есть судьба — летать.
Небесам — круги. Облакам — следы.
А вдали цветут райские сады,
Слишком сладок плод, да запретен он,
Счастье — я твой сын. Счастье и не сон.
Милая моя — твой я. Плоть и кровь,
Если что не так, это все любовь.
Не понять сейчас — все придет потом.
Снят с семейства сглаз и очищен дом.
Потерпи чуть-чуть, в эти времена
Болен наш отец и больна страна.
Но уже встает крепкий новый день,
Наш солнцеворот вскроет светом тень.

Пожелать хочу я тебе сейчас
Крепости души в предрассветный час.
Путаясь в словах, чувства тереблю:
«Милая моя! Я тебя люблю».

* * *

папе

Появившись на свет, я увидел планету
В светлых красках рассвета — земном серебре,
Я родился в «рубашке» — не будет секретом,
Что обязан всем этим лишь только тебе.

Ты учил меня жить, не щадя свои силы,
Ты учил воспевать то, чем сердце живет,
Ты учил ненавидеть кресты и могилы,
И все это во мне никогда не умрет.

Я с тобою готов превратить камни в горы,
Повернуть реки вспять, сделать осень весной,
Ты всегда и везде — друг, защита, опора,
Никого нет надежней и крепче за мной.

Нет цены, и напрасно пытаться рублями
Измерять все, что сделано… Милый отец!
Пусть слова навсегда остаются словами,
А любовь — откровеньем сыновних сердец.

* * *
Года, сожженные, как спички
Томятся в мусорном ведре.
Я жгу их словно по привычке,
Не зная, сколько в коробке…

А их не так осталось много —
Две трети или может треть…
Я одного прошу у Бога —
Не дай им просто отсыреть.