И рвать ногтями горло,
Чтоб снова говорить.
Шумят потоком горным
Слова немых молитв
И бьются мотыльками
Под кожей тонких губ.

Я — безголосый камень
На тёмном берегу.

Песок, вода и глина —
Соратники мои.
Создали исполина,
Вложили героизм,
Добавили сомнений
В крошащийся гранит,
И встал из грязи гений,
Рожденный говорить.

Но слово одичало,
Уперлось, будто конь,
И каплями печали
В гортанное стекло
Вонзилась речь немого,
Пробиться не сумев.
Молчание ожогом
Прошло сквозь каждый нерв,
И я застыл, разбитый
Внезапной тишиной.
Сердечные кульбиты
Испортило вино:
Залило боль потери,
Как сонная Нева.

Скажи, ты можешь верить
Моим пустым словам?

Не можешь? И не надо!
Я справлюсь, справлюсь сам.
Несутся с автострады
Чужие голоса:
Спешат прорваться в вечер
И растворится в нём.
Ручьем бессвязной речи
Я словно опьянён:
Мне тоже нужно слово,
Звучащее в ночи,
Но голос мой закован
Под тяжестью ключиц.

О, дайте же мне силы
Сказать хоть что-нибудь!
Почти невыносимо
Смотреть, как в эту грудь
Вонзают ржавый ножик
И шепчут: «Говори».
И вновь под бледной кожей
Фонариком горит
Цепочка слов и знаков,
Что въелись мне в гортань.

Я говорю.
Однако
Не раскрываю рта.