Лимит исчерпан, самых главных слов,
уж сколько лет в душе пустует место…
а было там когда-то очень тесно,
любовь жила и сотни голосов,

цветами радуги, горели небеса,
гоняли кровь, бурлящею горной речкой
и трепетно в глазах горели свечи,
и каждый день творили чудеса.

Лимит исчерпан… может не беда,
и даже эхо не живет там и не дышит,
но сердце… оно помнит, оно слышит,
как согревали душу в холода.

Срок годности вышел у нашей любви,
нет звезд, в мутном небе видны фонари,
и трель соловьиную ворон склевал,
ветрила обвисли… и пустеет штурвал,
на той бригантине, под парусом алым
счастливые, где мы с тобой просыпались…
летучим голландцем, вдруг стала она
и смыла следы там седая волна.
Остались закаты… ни ночи, ни дня,
и сотней оттенков не светит земля…
Не греют объятья, безжизненный взгляд,
а люди… что люди, пускай говорят…
но мы то, ведь, знаем… все сроки прошли,
ее не вернешь ты… зови, не зови…

Я пытаюсь поймать время, остановить его, сжать в объятиях, но все тщетно. Оно улетает, уносится. Хвастливо улыбается с высоты, гордится своим превосходством. И я понимаю, что время, по сути, такое же неудержимое, как любовь. А любовь, как и время, невозможно запрятать глубоко, надолго — все равно прорвется, все равно заявит о себе. Вознаградит или обожжет…