-А что это вы тут делаете, а?..
А ведь мы для верности выждали почти полчаса у кроватки Игорешки, когда он заснул. А потом выключили свет и на цыпочках ушли в спальню. И когда Светка была в позе лихой «наездницы», у нее за спиной и раздалось это самое недоуменное:
— А что это вы тут делаете?
Светка с испугу пришпорила меня еще сильнее. Однако тут же пришла в себя и, быстро завернувшись в одеяло, оглянулась. За спиной у нее стоял наш ребенок и с любопытством рассматривал живописную скульптуру «Всадница без головы». Ну, а была бы у Светки голова, разве забыла бы она закрыть дверь в спальню на защелку? Результат — ребенок пришел на шум, а света ночника ему вполне хватило, чтобы разглядеть, что родители занимаются здесь чем-то интересным. И без него!
— Сына, мы… — придушенно вякнул было я из-под Светки, лихорадочно подыскивая убедительные варианты объяснения нашему полуночному занятию.
— А я знаю, во что вы играете! — азартно перебил меня Игорешка. — В лошадку и скакалку.
— Какую еще скакалку? — нервно хихикнула Светка.
— Ну, ты же скачешь на папе как на лошадке? Значит, ты скакалка! — снисходительно объяснил Игорешка. — А куда ты хотела поскакать, мама?
— Ну, в эти… Как их… В дальние страны, — не сразу нашлась Светка.
— О, я тоже хочу! — завопил Игорешка и, не мешкая, вскарабкался на меня позади мамы. — Н-но, поехали, паполошадка!
И забарабанил пятками по моим бокам.
— Боливар не выдержит двоих! — закряхтел я, пытаясь сбросить своих наездников.
— А тебя, жеребец, никто и не спрашивает! — мстительно сжала мне бока своими коленками Светка. И мы поскакали дальше. Уже втроем.
Всего мокрого, с вывалившимся языком, они отпустили меня только через час. Где-то в американских прериях — попастись и попить из ручья.
Пока сынок бегал на кухню за укропом и за водой, мы с женой быстренько оделись, а еще она замотала мне ногу простыней. И когда Игорешка заявился с горящими глазами и с перекусом для проголодавшейся лошадки, Светка с сожалением сказала:
-Сына, наша паполошадка ехать дальше не может — видишь, у нее… у него поломалось копыто.
Укроп мне съесть все же пришлось. Грамм триста, не меньше — «чтобы быстрее выздоравливал». Только тогда Игорешка согласился пойти к себе спать. Но обещал завтра вернуться…