Слетали с женой на пару недель на Кипр. Там и до нас много российского туриста перебывало, и сейчас в сотнях отелях на средиземноморском побережье отдыхают тысячи и тысяч сограждан, так что вряд ли я расскажу вам что-то новое. И, тем не менее, рассказать подмывает. Особенно про «Морскую прогулку и рыбалку на осьминогов» - так значилась экскурсия в проспекте.
Поначалу именно из-за того, что в этом рекламном буклетике была обозначена и рыбалка на осьминогов, я не хотел ехать. Мне эти сообразительные моллюски, которых я, правда, живьем ни разу не видел, были всегда симпатичны своей смышлённостью (во всяком случае, такими их показывали в различных телепередачах и документальных фильмах, которые довелось увидеть), и мне вовсе не хотелось быть ни участником, ни свидетелем варварского обхождения с глубоководными мыслящими существами.
Но азарт истинного рыболова, выросшего на Иртыше и переловившего в его в бледно-зеленых водах уйму всяческой рыбной живности, но ни разу не рыбачившего на море, пересилил мое так некстати пробудившееся гуманистическое начало, и мы купили эту экскурсионную путевку (если не ошибаюсь, где-то 140 евро на двоих). В конце концов, не обязательно этот осьминог должен попасться на мою удочку, или какую там снасть мне дадут на судне, что повезет нас на рыбное сафари …
Это была небольшая белая яхта, хозяином которой оказался худощавый и улыбчивый грек-киприот по имени Нати, а членами экипажа у него были несколько маленьких смуглых филиппинцев.
Добираться из порта Ларнака до того места, где нам предстоит заняться ловлей рыбы и осьминогов (чур меня, чур!), предстояло около часа, и народ поспешил занять места поудобнее. Практически все туристы (а нас, россиян, вместе с приблудившимися к нам несколькими семейными парами немцев, было человек тридцать- тридцать пять) собрались на средней, основной палубе.
Здесь можно было сидеть под открытым небом на жестких диванах вдоль бортов. Мы со Светкой устроились на носу, откуда был хороший обзор и постоянно тянуло с моря легким свежим ветерком, что было очень актуально при поднимающемся все выше и все более раскаляющемся солнце.
На скалистом берегу виднелись редкие местные рыбаки, а из-за камней за ними заинтересованно наблюдали разномастные бродячие кошки. На Кипре очень много бродячих мурлык (климат и прочие условия позволяют), и островитяне относятся к ним с большим почтением — еще не так давно они (кошки) считались здесь священными животными.
Но вот, наконец, яхта наша каким-то несолидным, писклявым гудком известила о готовности к отплытию. Заурчал двигатель, и судно отвалило от пирса. Несколько минут — и мы в открытом море.
Яхта достаточно быстро неслась вдоль берега, оставляя и справа и слева редкие суда, стоящие на якорях на рейде.
Скоро судно сбавило ход, и капитан Нати через гида объявил, что яхта встает на якорь и именно в этом месте начнется основное действо нашей экскурсии — рыбалка. И рыбу ловить надо будет только с правого борта.
Принцип рыбалки мне стал понятен практически сразу. На конце лески спиннинга была прикреплена замануха-тройник в виде маленького осьминожка с белыми щупальцами, а на тройнике сидел еще и кусок рыбы. Немного выше были прикреплены один за другим еще два поводка с насаженными на крючок теми же кусками рыбы.
Все ясно: там, где яхта встала на якорь, видимо, было не очень глубоко, и замануху-осьминожка следовало опускать до самого дна. На нижнюю приманку, соответственно, мог повестись донный хищник- осьминог, а на поводки повыше — любая другая плотоядная рыба.
Я сразу сказал себе, что осьминогов ловить не буду, и потом леску отпускал не до конца. Так, метров, может быть, на восемь-десять, и сматывал обратно на катушку, периодически подергивая удилищем.
Рядом, практически локоть в локоть, нетерпеливо пыхтели другие рыбаки. Такое тесное соседство приводило к тому, что наши снасти время от времени перехлестывались, крючки цепляли друг за друга, и приходилось терять время на распутывание.
У кого-то почти тут же, под разочарованные вопли, на катушке образовались «бороды». Хорошо, что рядом находились филиппинцы-матросы, они очень сноровисто решали эти проблемы, а также вновь насаживали кусочки рыбного филе взамен сбитой наживки.
Я привык рыбачить если не в полном одиночестве, то, хоть чтобы метрах в десяти-пятнадцати рядом никого не было — рыбалка, это ведь дело почти интимное. А тут толкаются локтями, на ноги тебе наступают. И ни фига не ловится. Да еще Светка умудрилась оторвать леску, когда напросилась немного подергать спиннинг. Тьфу!
И я с досадой отдал испорченную снасть матросику, хотя он уже принес мне новую. Ну, нет, с меня хватит, это не рыбалка, а какое-то недоразумение!
И мы пошли с женой на свое место на носу яхты, но не по борту, а через буфет. Там уже стояли подносы с бокалами и стопками, белым и красным вином и знаменитым кипрским напитком зивания (виноградная водка крепостью от 45 градусов).
Я уже имел честь приложиться к этому чистейшему и достаточно мягкому напитку на предыдущей экскурсии «Кипрская свадьба», и потому безбоязненно (правда, под укоризненным взглядом жены) хлопнул пару крохотных, грамм на 30, рюмашек, и заел это дело долькой лимона. Стало значительно веселей, и мы отправились на свои места на носу яхты.
Здесь тоже было самое настоящее столпотворение. В ряд по правому борту стояли и мужики, и девчонки, и азартно трещали катушками спиннингов. Самое интересное, рыба-то начала клевать!
Видимо, подошла стая (подозреваю, что по заранее обговоренному с экипажем яхты расписанию). И то один, то другой рыбак вытаскивал из глубин Средиземного моря небольших, с ладошку, бледно-зеленых окушков. Иногда их было даже по два!
Но я почти не завидовал своим более удачливым сотоварищам по экскурсии, честно-честно, все равно мне эта рыбалка с самого начала была не по нутру. Хотя дело нашлось и мне — я снимал с крючков окуней, выловленных девчонками, так как они не умели этого делать. То ли дело я, старый рыбак!
Светка ревниво сопела, глядя, с какой охотой я вожусь с чужим уловом у чужих длинных женских ног, но пока молчала.
Ведро же, которое на нос яхты принес один из моряков в самом начале нашего заплыва (я-то подумал — для деликатного дела, если кого укачает, а оно вон для чего!), быстро начало наполняться колючим уловом.
Вдруг с кормы раздался дружный рев. И спустя пару минут туристов с торжествующим видом начал обходить капитан Нати, держа на вытянутой руке довольно крупного желто-коричневого осьминога с извивающимися щупальцами. Попался таки, бедолага! Как же его вытянули, даже на взгляд весящего килограмма два с лишним?
Капитан держал осьминога, засунув пальцы под какую-то пазуху на теле моллюска. Тому, видимо, это было неприятно, и он пытался освободиться, время от времени захлестывая кисть своего мучителя щупальцем.
Капитан тут же с треском отдирал этот щупалец от себя другой рукой и, весело скалясь, продолжал показывать всем попавшегося на крючок-тройник обитателя морского дна. Потом он спустился с ним в камбуз. Я лишь вздохнул — понятно, какая судьба ожидала «осю».
И еще раз, спустя всего минут десять, корма яхты взорвалась многоголосым криком, и Нати снова пробежался по судну, уже со вторым осьминогом, и исчез в проеме спуска, ведущего к камбузу. Больше головоногие в этот день не ловились.
Да и сама рыбалка вскоре прекратилась, потому как пришло время обеда. Из камбуза уже давно тянуло аппетитными запахами, и вот народ потянулся, в порядке живой очереди, вниз, к раздаточной стойке.
Моя заботливая женушка тоже прогулялась к камбузу, и вернулась с большой тарелкой, на которую было навалено много чего: и картошка печеная, и курица, и зелень, а еще пара жареных окушков.
Нам могли их и не давать — на нашем счету не было ни одной пойманной рыбешки, хотя Светлана потом клятвенно заверяла меня, что леску ей оборвал осьминог, и якобы она даже видела пару щупалец на поверхности. «Я тоже видел, — ехидно согласился я. — Он, по-моему, дулю тебе состроил этими щупальцами…»
А уже когда мы трапезничали, сидя за сдвинутыми столами на корме, запивая наш морской обед кто кипрской водочкой — зиванией, кто вином, между рядами столов прошелся, держа в руках что-то вроде подноса, все тот же улыбающийся капитан Нати. И каждому едоку он положил в тарелку по несколько кусочков белого мяса.
— Попробуйте осьминога! — перевела его приглашение угощаться гид Лариса. Что оставалось делать? Я попробовал. Не знаю, или морячки-филиппинцы не смогли его как нужно приготовить, или оно такое по природе, но мясо осьминога оказалось жестким, а на вкус что-то среднее между курицей и рыбой. В общем, вполне съедобное.
А пиршество между тем только начало разгораться. Народ сидел теплыми компашками по четыре- шесть человек, и уполномоченные от столов то и дело дефилировали к буфетной стойке и обратно с подносами, тесно уставленными бокалами и стопками с виной и зиванией.
Две потные и зло улыбающиеся буфетчицы, сменяя друг друга, едва успевали их наполнять. Яхта стала напоминать шумную деревенскую свадьбу: повсюду громкий говор, хохот, задорная музыка.
Вскоре разгоряченный народ стал одновременно купаться в открытом море (с кормы для этого спустили трап), плясать на палубе в плавках и купальниках и нестройным хором петь за столами песни.
Но это не вызывало ни досаду, ни раздражение. Народ «оттягивался» за свои деньги и на своей, хоть арендованной, территории, которой на несколько часов стала эта кипрская яхта. А сбивающийся с ног экипаж судна имел, надо полагать, неплохую маржу с этой шумной и веселой компании российских туристов, в которую затем, махнув рукой на все условности, влились и немцы. Они даже стали подпевать нашим, когда слышали знакомые песни.
Особенно забавно было слышать, как над просторами теплого Средиземного моря, под жарким кипрским солнцем разносятся слова берущей за душу привольной русской песни «Ой, мороз, мороз!..»
Кстати, под эту же песню мы лихо влетели обратно в порт, и на нас вовсю пялились пассажиры других прогулочных яхт.
Вот такая у нас со Светкой случилась рыбалка на Кипре. И пусть мы ничего не поймали, но остались довольны, как не знаю кто!..