Мишка Абрамович, на гражданке работал корреспондентом, то ли комсомольской, то ли партийной газеты и был внешне очень правильным и положительным человеком, не пил, даже водку и не курил, но явно в душе таил сомнения в светлом будущем нашего народа и чистоте замыслов партии и командования части. Скрытый враг, короче говоря.
И вот однажды утром, на разводе, когда его отделение было назначено на выполнение работ по копанию траншеи под фундаменты, стоя в строю заявил:
— Нас направил в армию народ, для изучения воинского дела, а не строительства дач для офицеров, я не буду больше копать землю!
и бросил лопату.
Во гад! Все работают, а он не желает! Прапорщик аж обалдел:
- Вы не больны, Абрамович?, спрашивает;
- Поднимите лопату!
А Абрамович, стоит по стойке «Смирно» и говорит:
- Лопату не подниму, работать не буду и кормят плохо, на кухне наверняка воруют, и в карауле на тумбочке, как Орехов, стоять не буду!
Прямой отказ от выполнения приказа, бунт!
Прапор:
- Стоять смирно!
и пошёл в штаб, а через час — стоим не шелохнувшись, является вместе с нашим командиром взвода.
Капитан, отдавая честь:
— Рядовой Абрамович! Взять лопату!
— Отказываюсь, товарищ капитан,
— Выйти из строя, пятнадцать суток ареста!
На губу значит, и срок большой очень, повели Мишку и больше мы его никогда не видели, трудно ему было конечно, маленького роста, на лице только губёнки и остались, но дурак, неужели легче по полосе препятствий с полной выкладкой ползать да прыгать? Большого сочувствия его демарш в нас не вызвал, а спустя три недели, вдруг, прапорщик приказывает мне явиться срочно к политруку, старлею, что политинформации проводил и всякие душещипательные беседы, в штаб, в его кабинет…
«Мама я лётчика люблю,
Мамочка я лётчика люблю,
Лётчик делает посадки,
И е… без пересадки,
Мама я лётчика люблю».