У меня соседка, баба Таня, самая что ни на есть Мать Моржиха: начинает купаться в реке, когда только льдины сойдут. А как река замерзает, обливается во дворе водой на снегу. Прямо под нашими окнами, босиком. Семьдесят пять уже, нашей Матери Моржихе. Но ей никто столько не дает. Только семьдесят четыре. Такой вот молодухой она после обливания выглядит.
И тут я в нашей местной газете прочитал, что если прислать на фотоконкурс «Чудак-человек» снимок гражданина или гражданки, занимающихся чем-то необычным, можно неплохо заработать. Ну, я и подумал, что как раз на нашей бабе Тане и можно заработать. Она самая что ни на есть чудачка. А какой нормальный человек по доброй воле, на морозе, босиком будет поливать себя холодной же водой?
Ввел бабу Таню в курс дела, она и говорит: ну, а что, можно! Сроду, говорит, паря, про меня в газетах не писали. А тут фотография будет! Ну, сказано, сделано. Договорились о фотосессии на завтра.
Утром я глянул на градусник за окном — минус двадцать. Во, в самый раз — это ж как красиво баба Таня будет куриться паром на морозе! Оделся потеплее, отыскал фотоаппарат и вышел во двор. А Мать Моржиха уже ждет меня, полуголая, на свидание. Только не с цветами, а с ведром воды. И на нем уже корочка льда.
Я поймал бабу Таню в кадр, командую:
— Так, ведро кверху. Можно выливать! Готово!
Пар от бабы Тани — как от закипевшего чайника. Самое то должно быть. А глянул в камеру — блин, снимок совсем темный получился. Надо было со вспышкой.
— Баба Таня, — говорю. —  А слабо еще разик? Под вспышку. Так красившее будет.
— Ах ты, соблазнитель! — погрозила мне баба Таня пальчиком и неспешно пошла домой за очередным ведром.
-Баба Таня! — кричу я. — Побыстрее, пожалуйста, холодно же!
Ну, вышла она с новым ведром воды, приняла эффектную позу.
А я не могу надавить на кнопку — пальцы закоченели.
— Баба Таня, постой минутку, я руки отогрею! — взмолился я.
— Две минуты, паря, не больше! —  Мать Моржиха уже слегка посуровела.
Я затолкал закоченевшие руки себе глубоко под мышки, попрыгал на месте — ноги в ботиночках тоже зазябли. Минут через пять чувствую, пальцы рук снова стали гнуться.
— Готово! — кричу. — Итак, ведро наверх, баба Таня! И на себя!
Облилась она снова, я клацнул кнопкой, а вспышки нет. Еще раз — нет! Черт, батарейки, видать, подсели на морозе. Что делать? Не бросать же начатое дело на полпути.
— М-мать М-моржи… Т-то есть, б-баба Таня! — сказал я со всей силой убедительности, какую только нашел в своем насквозь продрогшем организме. - В-вот гадом буду — последний раз, а? Я только сбегаю, ба… батарейку заменю, а?
— Точно последний раз? — заботливо отламывая сосульку с моего носа, спросила Мать Моржиха. - Ну, смотри, паря!
Дома я, клацая зубами, сразу кинулся к холодильнику. У меня там давно стояла бутылочка коньяка. Так, на всякий случай. Этот случай был не всякий, и потому я почти без передышки отпил почти половину.
Чудодейственная влага тут же вернула меня к жизни, и я через две ступеньки поскакал вниз, где меня ждала она, замечательная полуобнаженная женщина. С полным ведром воды. Ну, сейчас-то у нас с ней все получится!
— Эй, чудило! А фотоаппарат твой где? — ледяным тоном спросила меня Мать Моржиха. Я посмотрел себе на грудь — там ничего не висело. Забыл дома, б-блин!
— Только никуда не уходи, баба Таня! — заорал я благим матом. — Только стой на месте, я мигом!
Через пять секунд я уже вернулся обратно с фотоаппаратом.
— Ну, ведро к голове! — бодро скомандовал я, нацеливая объектив на бабу Таню.
— Погоди, паря, - сказала Мать Моржиха. — Дай-ка мне аппарат, я сама гляну, все ли в порядке. Чтобы наверняка уж.
Я пожал плечами, но фотоаппарат отдал. Баба Таня повесила его себе на шею, не спеша вернулась к ведру, и вдруг схватила его и выплеснула всю воду на меня! Меня сначала обожгла ледяная вода, и почти тут же по глазам резанула еще и фотовспышка.
— Вот теперь порядок! — сказала Мать Моржиха, расплывшись в очаровательной улыбке. — Забирай, паря, свой фотоаппарат и беги домой греться… Пингвин!
…Снимок, который я потом все же отправил в газету на конкурс, так и назывался — «Пингвин». И победил на конкурсе.
А во дворе у нас теперь двое чудаков, регулярно обливающихся водой. Это она, Мать Моржиха. Ну и я, ее выученик — Пингвин…