Эти взлёты и паденья… скользота, подножки, кручи,
в спину давят не пружины, а причины… что важнее?!
Что ж ты, мой пододеяльник, вечно, сука, перекручен —
вот, победа над бессонным… достаётся всё сложнее…
Этажерка-небоскрёбка — вазы, чучела и плети,
наблюденье старой свечки, бабки гордого софита.
И друзей в копилке сотня. На плечах — мохер… а дети?!,
На устах — молитва Богу, за щекою от рахита
полтаблетки. Доктор (тётя) — очень строго приказала,
чтоб не меньше и не больше, а не то — такая пытка…
А я режу свои фото, с дачи, с отдыха, с вокзала,
с ним и без…
какая жалость — я везде на них рахитка :)
В жизни лучше :)
а, витрины?! Отражение? Подруга?!
От последней — только враки… будто я не знаю… тоже
мне… И мама говорила: — «ах, несчастная ворюга…
увела… А ты всем веришь!!! Было видно же… по роже!»

Я смеюсь и ненавижу — кухонь злые разговоры,
псевдовежливость соседки и порезы на клеёнке…
И лечу душой на север… клевер, солнце и просторы,
и плыву душой подальше… в одноместной плоскодонке…
Не меняю колос спелый на засохшую горбушку,
не грызу под одеялом, запивая лимонадом…
И совсем не обижаюсь на галимую подружку,
увела… и на здоровье… значит так ему надо :)
Я не верила ромашкам, я умнее этой дури…
Лепестки не обрывала, они целенькие — краше!
Доверяла только чувствам и… немного бабе Шуре,
она часто повторяла — «что ушло, поди не наше…»

Сны мои совсем другое — золотое… но ведь мучит,
что любая дрёма, это — бок всё той же милой фальши…
Что ж ты мой пододеяльник, вечно, сука, перекручен,
это значит мои ночи — беспокойны… чтоб их… дальше —
Просыпаюсь… на кровати некто злой и волосатый.
Всё молчком… сидит горбато и опять, харкая, курит…
И мне кажется — напрасно я летала сном крылатым,
нас, по-моему, всё время,
торжествуя,
кто-то
дурит…