Любителям совка и советской власти дам почитать воспоминания литературоведа Юлиана Оксмана о похоронах писателя.
«Лидия Корнеевна Чуковская заранее передала в Правление московского отделения Союза писателей список тех, кого её отец просил не приглашать на похороны. Вероятно, поэтому не видно Аркадия Васильева и других черносотенцев от литературы. Прощаться пришло очень мало москвичей: в газетах не было ни строки о предстоящей панихиде. Людей мало, но, как на похоронах Эренбурга, Паустовского, милиции — тьма. Кроме мундирных, множество „мальчиков“ в штатском, с угрюмыми, презрительными физиономиями. Мальчики начали с того, что оцепили кресла в зале, не дают никому задержаться, присесть. Пришёл тяжело больной Шостакович. В вестибюле ему не позволили снять пальто. В зале запретили садиться в кресло. Дошло до скандала. Гражданская панихида. Заикающийся С. Михалков произносит выспренние слова, которые никак не вяжутся с его равнодушной, какой-то даже наплевательской интонацией: „От Союза писателей СССР…“, „От Союза писателей РСФСР…“, „От издательства „Детская литература“…“, „От Министерства просвещения и Академии педагогических наук…“ Всё это произносится с глупой значительностью, с какой, вероятно, швейцары прошлого века во время разъезда гостей вызывали карету графа такого-то и князя такого-то. Да кого же мы хороним, наконец? Чиновного бонзу или жизнерадостного и насмешливого умницу Корнея? Отбарабанила свой „урок“ А. Барто. Кассиль исполнил сложный словесный пируэт для того, чтобы слушатели поняли, насколько он лично был близок покойному. И только Л. Пантелеев, прервав блокаду официозности, неумело и горестно сказал несколько слов о гражданском лике Чуковского. Родственники Корнея Ивановича просили выступить Л. Кабо, но когда в переполненном помещении она присела к столу, чтобы набросать текст своего выступления, к ней подошёл генерал КГБ Ильин (в миру — секретарь по оргвопросам Московской писательской организации) и корректно, но твёрдо заявил ей, что выступать ей не позволит».
Во многом это ответ на вопрос о том, что сегодня с нами происходит. Наследников Сергея Михалкова больше, чем наследников Корнея Чуковского (он, кстати, единственный открыто поддерживал Пастернака, общался со Солженицыным и Литвиновым, а также выступал за десталинизацию). Детские же стихи Чуковского, в частности, «Крокодила» люто раскритиковала сама Крупская, после чего он был вынужден написать отречение от них, а вскоре умерла его дочь Мурочка, что он считал карой за отречение.
Так вот добро все равно победит наследие Сергея Михалкова как в узком, так и в широкм смысле.
Лидия Корнеевна, абсолютно святая женщина, не хотела видеть на прощании писателя-черносотенца Аркадия Васильева.
Вот вы его не знаете, а это был знатный совок. Например, выступал общественным обвинителем на процессе Синявского и Даниэля. Лизал, лизал, получил могилу на Новодевичьем, хотя я уверен, что никто из вас этого писателя не знает.
Но вы знаете его дочь. Его дочь Дарья Донцова.