Выскочила я тут, быстренько, за хлебом, да решила немного пройтись, по той улице, где клиника неврозов. Мне нравится там ходить. Успокаивает. Иду, дышу, осень, нет почти никого. Подходит вдруг ко мне мужик в пальто, поверх рубашки белой, накинутом, в серых «пижамных «брюках и мокасинах летних почти, не по сезону, и говорит: вы не подскажете, ведь здесь же рынок был, и овощи там продавали, правда, я же не сумасшедший?
Конечно, говорю, рынок тут по выходным всегда, с пятницы, а в будни его нет, не сумасшедший вы никакой. Вот, а они говорят — я сумасшедший! А ведь здесь еще недалеко художественная лавка была, я ведь прав, мне не почудилось? Продолжает он.
Она и сейчас есть, на Донской, только вход перенесли, он незаметен теперь. Говорю. Вот, а они мне говорят — мне почудилось. А сад тут еще был, говорит, там розы, и круглое здание с окнами в пол, есть? Конечно, говорю, Нескучный сад недалеко, а там здание библиотеки бывшее, круглое такое, и окна в пол, и розы до сих пор высаживают, они цветут еще сейчас. Есть.Говорю.
А они говорят — этого нет ничего ! Обрадовался мужик. И они говорят, что я — сумасшедший ! А и рынок есть, и лавка, и сад с розами, все сходится!
Все сходится. Сказала я.
Спасибо вам, сказал мужик. Все есть, Все сходится. Значит, и Люся есть. А они говорят — нету. Так и знал — обманывают! Она обещала в марте прийти. Сейчас ведь не март?
Нет, говорю, не март, октябрь.
Так поэтому она и не идет, да?
Да, говорю, наверное, поэтому.
А они говорят — умерла! Крикнул мужик.
Тут вышли из ворот клиники, двое парней крепких в халатах, мужика этого под руки взяли, и повели во двор.
Тогда -до марта ! Крикнул мне мужик радостно.
До марта ! Крикнула я ему ., и эти, в халатах, заинтересованно так на меня посмотрели. И тут гляжу- а я в пальто выскочила, поверх белой рубашки мужской, надетом, в брюках серых и мокасины на мне, летние почти, не по сезону. И рынок есть, и лавка, и сад с розами. И я — не сумасшедшая. И все -сходится…