Акт 1. Звонок и приход. ОНА. Около тридцатника. Никогда не была без мужчин. Холёная. Красивая. Свой небольшой бизнес (вариант — уже потолок карьеры в крупной компании -и тут по внешним признакам типажи разнятся, с карьерой — чуть более, чем загнанная. и чуть менее, чем запущенная). Разведена или была в гражданском браке (или жила с несколькими мужчинами — нет, не одновременно, хотя такой вариант привнес бы разнообразия в мою скучную консультантскую жизнь, конечно). Лексические особенности: категорически не называет замужество замужеством, заменив его бесконечно произносимым в течение часа словом: «отношения», причина чего бы то ни было, в ответ на мои вопросы, начинающиеся со слов «Зачем?» или «Почему?»: «Ну, я же его люблю».
Чего хочет? Так-то замуж, но «хотя бы» отношений.

— Каких отношений?, — спрашиваю.
— Исключительно романтических, — отвечает.

И тут (осторожно: реклама!) мы влетаем в то, из-за чего мой новый мастер-класс про женские роли и родился. Влетаем в путаницу ролей. Точнее, в путаницу всего — целей, ролей, планов, видения жизни, принципов, желаний. Все перемешано в кучу.

Но в голове у моей клиентки-2012 все устроенно особенным образом. Ччто, собственно, и отличает её скажем, от моего поколения — тех, кому за 40. Мое поколение крепко, я бы даже сказала, намертво, вцепилось в своих мужиков (то есть я не говорю, что таких нет и среди 30-летних, но у меня вот такие, свои собственные, субъективные, обобщения). Вцепились мы в них исключительно по политическим и экономическим причинам: в наши двадцать лет никакая баба заработать не могла. Ну практически невоможно это было в начале 90-х, когда такой был, скажем, братковско-криминальный, бал. И хорошее светило, только если за таким братком (или ему подобным) спрятаться. Или ментом. Или, с позволения сказать, бизнесменом. Чиновниками тогда быть было позорно, олигархи только раворачиваться начинали. Впрочем, это совсем другая история, к тому ж, давно минувших дней.

Те, кто родился лет на 10−15 позже, таких условий не застали. И в рынок, в общем-то, спокойно вошли. Что радует. И вот в этом самом предпринимательском аспекте в их — дамско-делоых — головах все очень даже стройно: деньги они зарабатывать умеют, цену себе как деловым женщинам знают, планы — иногда грандиозные — имеют. Кстати, практически никто за «олигарха» (прочь, прочь, стереотипы прошлого)) замуж не собирается. Парни их, которые для «отношений», самые обычные. Но тут-то и кроется вся загвоздка (для особо умных: конфликт в отношениях, внутриличностный конфликт — нужное подчеркнуть). Про бизнес и карьеру — все понятно. Про все, что касается отношений в их молодых, цинично-романтично-холеных головках полнейший, даже абсолютнейший, бардак.

Акт второй. ОН. Пока в её пересказе, но потом как правило, появляется лично. Парень обычный, прямо сегодняшний такой: амбиций уйма, возможностей — ноль (почему ноль — другая история, история, скорее, из сферы hr, не забыть бы как-нибудь про это написать). И вот на его амбиции и непонимание полное, что и как в этом мире устроено, накладываются ее романтические ожидания. А романтики тут, на самом деле, никакой нет. Потому что под романтической аурой скрывается требование обеспечить ей высокий уровень жизни, куда входят: дорогие подарки, ужины в ресторанах высокой ценовой категории, шикарная квартира с соответствующим ремонтом, отдых за границей как минимум два раза в год, в перспективе дом за городом (самарские читатели — отгадайте с трех раз, в котором пригороде ожидается дом))).

— Почему ж, — спрашиваю я, — при таких запросах ты не живешь со взрослым, обеспеченным и реально деловым мужчиной (ну, с чиновником каким-нибудь, на худой конец)?
— А потому, — разумно, но тревожно-невротично отвечает мне она, — что мужчине этому я ну никак не интересна, да, к тому ж, будет он давить на меня, прессовать и свободы лишит.

И в глазах её ужас вселенский мелькает от такого видЕния, где она взаперти дома сидит с кучей детей малолетних, а мужик гуляет, где хочет и делает все, о чем ей даже и подумать страшно (спасибо вам, мамы дочек, за невроз такой, за презрение их к мужчинам и боязнь сильных мужчин, передаваемые прямо с молоком, видимо, при грудном вскармливании).

Ну и парень, понятно, который не олигарх вовсе, и даже и не мало мальски на ногах стоящий мужик, от требований таких, не соответствующих ни его кошельку, ни его статусу, ни его вообще ощущению себя, а только лишь его идеям, что вот обязательно все это будет-будет, начинает сливаться. Только сначала он «любимую» свою начинает тихонько «замачивать». Как правило — в силу малого жизненного опыта мальчугана, в том числе, малого количества женщин в его мальчиковом прошлом, но зато большого количества одной доминирующей матушки, к коей пацан испытывает исключительно амбивалентные чувства, ненавидя и завися от нее одновременно, «мочилово» это грубое, не изысканное и даже в чем-то пошлое: то истеричкой обзовет, то лечиться порекомендует (что, кстати, не последняя причина, почему она у меня-то и оказалась), то сбежит денька на два, на три. (то ли дело, ессеснно, мое поколение — тут уж если бабу мочат, то по всем правилам хорошего тона — с дележкой имущества, детей, объяснением, кто благодаря кому чего и чего с ней будет, если…. Но тяжелая артиллерия мужей, возмужавших за счет надежного тыла в лихие 90-е, опять же, другая история).

В общем, за стремлением к романтическим отношеним мы видим легкий налёт роли содержанки (это той, которая «девушка-праздник», когда, как подсказала мне когда-то бывшая в этой роли лет десять ученица, «есть деньги — есть праздник, нет денег - нет, сука, праздника»), и вместе с ней запутавшегося парня, и еще более запутавшуюся молодую даму.

Несбывшиеся мечты, страх, что ее не любят и не оценят, стремление как можно дольше и под любым предлогом не рожать, и так по кругу…