Сидят мужики в выходной во дворе, скучают. В шахматы-шашки поиграли, газету почитали, и все, больше делать им нечего. Вот и заскучали.
Сидят на лавочке, молчат, и кто палочкой, кто носком башмака на песке черт те чего чертят. И тут Петро спрашивает всех:
— Мужики, а вот вы о чем мечтаете?
— Вообще или в данный момент? — говорит Семен.
— Да хотя бы в данный момент.
— Ну, я мечтаю, чтобы наши вошли в финал чемпионата мира, — говорит Семен.
— А я хочу купить новую машину, — оживился Федор. — А то старая уже того… старой стала.
— А я бы съел порцию харчо, — мечтательно зажмурился Петро. — Нет, пожалуй две.
— Тоже мне, нашел, о чем мечтать. От того, что ты съешь свое харчо, наши не выиграют. А ты им мысленно помоги. И я помогу, и другие помогут. Глядишь, и выиграют.
— Нет, — сказал Федор. — Пусть без меня выигрывают. Мне надо новую машину покупать, а то старая… того… В общем новую надо. Вот об этом я сейчас и мечтаю. Да только сколько ни мечтай… При моей-то зарплате в пятнадцать тысяч… Вот если бы это были не рубли, а доллары. А еще лучше — евро!
— Да, хорошо бы, — подумав, согласился Семен. — Но вот что я вам скажу, мужики: мечты — они часто бывают бесплодными. Не зря же говорят, дурень думкой богатеет. Я вон накануне игры наших с немцами там мечтал, так мечтал, чтобы сыграли хотя бы один-ноль, и что? Они нам — раз, а мы им — ноль!
— Да что вы заладили: футбол, машина, доллары. Вот харчо — это да! — плотоядно облизнулся Петро.
И тут над ними распахнулось окно на первом этаже, выпустив наружу одуряющий чесночно-луково-ткемальный аромат свежеприготовленного харчо.
— Петруша! — ласково позвала, навалившись пышной грудью на подоконник, жена Петра Марина. — Обедать!
У Семена и Федора одновременно заурчало в желудках и они, раскрыв рты, как голодные птенцы клювы, уставились вверх, на окно с соблазнительной Мариной в нем и офигительным харчо за ее широкой мягкой спиной.
— Вот о чем надо было мечтать, дурни! — назидательно сказал, расплывшись в самодовольной улыбке, Петр. — Ну да ладно, пошли, найдется и вам по тарелке харчо. Найдется, же Мариночка?
— А то! — сказала Марина и заиграла ямочками на румяных щеках. — И даже по стопочке налью.
Вот уж не женщина, а мечта!