Часть 1. Измена
Я был вассалом верным королю
И потому походы мне не в редкость
Вот и тогда я собирался на войну,
А дома оставалась ждать невеста.
Ее я помню поцелуй и лик печальный,
Любви отчаянный порыв и слезный стон,
Когда мне под доспехи, на прощанье,
Свой золотой она надела медальон.
В бессмысленном сражении двух роз
Я вновь на стороне был розы Алой.
Своим мечом я порождал потоки слез
И реки крови, что хлестали на снег талый.
Ланкастер, наш король, был мудрый воин,
Но, вот удачлив, видно, не всегда.
Судьбе, наверное, он в тот раз проспорил
И принял смерть от своего врага.
Мы с горсткою людей пытались выжить.
Со свистом воздух рассекала сталь,
Но, кровь теряя, я от ран склонялся ниже,
Душа моя к тебе рвалася вдаль…
Я не погиб, но лучше бы я умер.
Я пережил друзей, бесчестие в плену,
И возвращался в отчий замок без оружья,
С пустой сумой, в горячечном бреду.
Мне не хватило б сил, чтоб возвратиться,
Если б не был со мной невесты медальон.
Хранил в бою, в плену не дал сломиться,
И согревал в дороге меня он.
Но, что я вижу, возвратясь в родные стены:
Моя невеста больше не моя.
Произошли большие перемены,
Пока я умирал за короля
Моя невеста захватила мои земли,
Предав любовь, шла к алтарю с другим.
Я с ним схватился, разуму не внемля,
И в божьем месте кровь пролил, убил.
Ее раздетую я вывез на дорогу,
Лил дождь, и громыхало все кругом.
Быть может, поступал я слишком строго,
Но лучше так, чем жить всю жизнь с врагом.
На заверения любви, уже остывшей,
И на мольбы, я лишь промолвил: «Слазь!»
А медальончик золотой, невесты бывшей,
Мой конь втоптал своим копытом в грязь.
Но дома все о ней напоминало.
Как божья кара мне являлся ее лик.
Огонь стер все, душа пустая стала,
Дождь заглушил ее безумный крик.
Я в сумраке ночном шагал бездумно,
Пока не очутился в чаще леса,
Идут года … Однажды ночью лунной
Я жизненный свой путь закончу здесь.

Часть 2. Встреча.
Встревоженно взлетели в чаще птицы,
Прервав мой чуткий, но спокойный сон.
И звал меня скорее пробудиться
Деревьев и травы тревожный стон.
В окно мне бил зари кровавый свет.
Уныло ветер завывал, деревьям вторя,
И на немой вопрос, немой же был ответ:
«В лесу чужой, несущий лесу горе».
Я вышел из дому и углубился в лес,
Туда, где подымался сизый дым,
Кто же посмел к отшельнику залезть?
Сейчас поговорю я «нежно» с ним.
Я кликнул на подмогу волчью стаю,
И, чужака тихонько окружив,
Мы вышли на поляну. Я не знаю,
Забуду ли когда, тот, страха крик.
В кругу костров, зажженных неумело
Среди сухой травы, с ножом в руке
Лежала женщина. Трава в огне шипела
И подбиралось быстро пламя к ней.
Неподалеку чистый тек ручей.
И волки, шкуру насквозь промочив,
Стрясая воду прыгали в огне,
Его, хоть и не сразу, погасив.
А женщина, уже придя в себя,
С испугом на них глядя, осторожно,
Спросила, еле слышно, у меня:
— Такое, неужели же, возможно?
Кивнув ей молча, слова не сказав,
Я пристально смотрел в ее лицо.
И мне явился мой ночной кошмар.
Замкнулось с прошлым настоящее в кольцо.
«…Её раздетую я вывозил из замка,
Лил дождь, и громыхало все кругом.
Я отрекался от любви и от подарка,
Коню под ноги бросив медальон.
Но дома все о ней напоминало,
Мне вновь и вновь являлся ее лик…
Пустой мой замок пламя пожирало
И рвался из груди безумный крик…».
И видел я, теперь со стороны,
Все, что случилось с рыцарем потом:
«Он шел по грязи, без меча и сумы,
В своих доспехах и с моим лицом».
Я понял, что не зря горел рассвет
Таким кровавым дьявольским огнем:
Мы из небытия, за чувством вслед,
Восстали, чтобы снова быть вдвоем.
Я рассказал свое виденье ей И объяснил причину нашей встречи.
Сказал, что я не силах верить ей,
И что один желаю быть навечно.
От взгляда моего укрыв лицо,
Она пыталась оправдание сказать.
Но, я времен не разорвал кольцо,
Я не люблю свое решение менять.
Махнув рукой, я указал ей путь из леса,
И, молча, повернувшись, скрылся в чаще.
Нам никогда не быть при жизни вместе,
Друг другу не дарить любовь и счастье.