Пара cлов о полку Игореве, сына Святославова, внука Олегова.
1.
В городишке древнем, сердцу милом,
среди пчёлок, роз и соловьёв,
Игорёк взрастал ребенком хилым,
и терпел поборы от братьёв.
Был он крив (в семье не без урода),
хром (хоть и не робкого числа)…
А еще был княжеского роду.
А еще — наследником стола.
2.
Годы шли, вино и мё’ды строже
ударяли бражников об пол…
Княжич вырос, и по воле божьей,
сел однажды вечером за стол.
А когда был хлеб гостями съеден,
дерзок и горяч, не по годам,
Игорь так сказал братьям-соседям:
«Ни хрен вам больше не отдам!»
И прибавил, гордо озираясь:
«Хто ишшо на нас с мечом пайдёть,
я, канешно, дико извиняюсь,
от меча, сабака, и падёть!»
3.
Может он не все расклады взвесил,
может быть ввернул чего не то —
но за сим на Русь лет эдак десять
больше не захаживал никто.
Пусть Европа ползает на брюхе…
Можешь даже Азию щемить!
На Руси ж всегда получишь в ухо
(хоть по-пьяне могут накормить).
Князь, тогда ж, завел такую моду —
налетит на пришлых сгоряча:
мол, куды на наши огороды?
И пошел рубать народ с плеча!
Русь крепчала. Кровь пускалась реже.
На замки границы затворя,
всем послам из дальних зарубежий
понабили рыло (втихаря).
4.
За пирами дни катились славно!
Да орда в подполье расцвела.
И, как «песня старая о главном»,
из степей к нам голосно дошла.
То, возьмут, конём потопчут жнивы,
то попятят сено и зерно…
А хужей, когда упьются пивом,
и лицами падают в гумно*.
Словом, снесть такие безобразья,
никакой, известно, мочи нет…
Собрались опять братья у князя,
и давай сейчас держать совет.
«Обнаглели»! «Али нет управы
на мурзу? От их, паскудных — вред!»
«Пусть Олег с Кузьмой наедут справа,
мы же с Власом, встрянем посерд!»
Но пока заслали за подмогой,
по наивной Игорь простоте,
вышел сам с дружиной на дорогу,
и к врагу подкрался в темноте.
Огляделся, встал сурово в позу,
пошалил секирой и мечом,
отобрал у половцев обозы,
и сказал, шо он, мол, ни при чём.
Славно войско правило победу
на привале! (Кабы сразу знать.)
Тут, как тать, не ясно шасть откеда,
хан Кончак. И ну озоровать…
5.
И схлестнулись воины лихие —
сшиблись кони… только пыль да гай.
Энти — звери, наши — никакие…
Кто кого — попробуй угадай.
День, другой… уже трещат доспехи,
жизнь все чаще падает в цене.
Кой-кому уже не до потехи
(Всеволоду дали по спине).
И на третий (мать моя честная!)
от Кривой уж был на волосок…
сколь ни бил поганцев, точно знаю:
пали Стяги Игоря в песок.
Уж, когда подмога подоспела
(навалились княжичи толпой) —
бой остыл, дорога опустела…
пленного мурзы взяли с собой.
6.
Тут же ж гниды взялись верховодить:
в степь свели последнего коня,
били в нюх, при всём честном народе,
а кумыс — пили уже срання.
Черти Русью правили вплотную.
Но однажды ночью в тишине,
Игорь сбёг, поставив отходную
молодой кончковской жене.
А потом, уже на переправе
через Дон, паромщиков браня,
пил вино, судьбу и бога славил,
и орал: «Полцарства за коня!»
Сшёл на брег, умылся над волнами…
Словом… хошь кого теперь спроси:
Игорь — тут! Святая правда — с нами!
Есть еще заступник у Руси!
.