Догорело лето… Теплые рассветы
убежали тихо, оставляя дом…
Дождь седлает тучу в старую карету,
и крадется Осень в платье голубом…
Словно балерины, листики рябины
в пируэтах ветра просятся в окно…
И бросает небо красные рубины
на земли озябшей, мокрой полотно.
Тихими шагами, белыми ногами
раненое солнце убежало в лес.
И вздохнуло поле серыми стогами,
протянуло, плача, руки до небес…
Вечер над рекою не найдет покоя…
Лес чернеет в рясе, как седой монах.
В шелковистом платье тонкого покроя,
Осень раскачала лодку на волнах…
Тише… тише…тише — видите? — По крыше
дождь идет неслышно, платьями шурша.
И садится прямо на отвесной нише —
и рисует… Слышен скрип карандаша…
И плывет отважно тонкий холст бумажный
белой каравеллой водосточных вод:
как осенней прессы лист однотиражный…
как остатка лета ненадежный плот…
Все опять сначала… Осень обвенчала
грозовые тучи, солнце и луну…
И одну рябину — сто ветров качало.
И одни болезни — на одну страну…
Догорело лето. Только слышно — где-то
трели-отголоски журавлиных арф…
Голые аллеи — и душа раздета.
И на смену платью — потеплее шарф…