Я много размышляю в последнее время и прихожу к выводу, что Фицджеральд не ошибся. Самое прекрасное и важное в человеке — дар надежды. Вот да, той самой слепой, сильной, неубиваемой надежды. Душа человека прекрасна ровно настолько, насколько сильна и светла его надежда.
Надежда эта, огромная и непоколебимая, реанимирует всё вокруг — начиная с веры в светлое будущее других людей и заканчивая слегка (или не слегка) покорёженным сердцем самого надежду хранящего.
Способность любить никогда не покинет того, кто имеет надежду. Даже если сердце это пережёвано прошлым и временно недействительно.

Любить нельзя расстаться.
Как сложно ткнуть всего-то запятую,
В какое место, между каких слов?
Чтобы потом опять не разочароваться,
а может быть все же напрячься? познав любовь…

Любить? Всех любить и всегда любить нельзя — не осилишь. Разумеется, это хорошо бы. Но это невозможно, как невозможно не спать. И тот, кто точно любил, знает, и чем сильнее он любил, знает, что этого нельзя. Не достанет внимания. Чтоб полюбить, надо вникнуть в чужую душу. А это труд, для которого нужны силы. А когда их нет, не надо притворяться. Не надо, не вникнув в душу чужую, уверять себя, что я люблю его. Это ложь. Не надо тоже и слегка принять участие в нём, возненавидеть его врагов (это бывает самая обычная форма поверхностной любви). Это похоже на то, как очищаешься от репьев, с одного места отцепишь к другому: — Чтобы любить, нужно внимание, усилие, которое ограничено, и мы не можем всегда владеть им. Когда есть это внимание, слава Богу, и потому надо не тратить эту силу на пустяки, а беречь её. Но когда нет этой силы, то надо не обманывать себя, что любишь, а напрягать все силы на то, чтобы только не любить, чтобы не допускать себе в душу враждебных чувств.