Я хотел прислониться своей обожжённой душой
к ледяному куску твоего безразличного сердца,
я хотел на чуток приоткрыть эту тайную дверцу,
и любил, и горел, и хотел быть лишь только с тобой.
Ну, а ты говорила, что в комнате пахнет золой,
набирала «103», вызывая врачей и пожарных,
и под вопли сирен краснокрестных машин санитарных
заливала горящее сердце водой ледяной.
А оно не желало погаснуть, остыть и уснуть,
и уколы врачей не включали в работу рассудок,
и букеты даримых тебе голубых незабудок
поминутно могли синим пламенем вновь полыхнуть.
Договор страхований не сможет помочь мне никак,
от пожаров в душе не бывает зароков и правил,
и надежды своей до сих пор я ещё не оставил,
вот такой я романтик. А, может, и вовсе дурак