Disco, disco. Эй, диджей, сыграй настроения флирта, любовное настроение, сыграй девочку. Она спрашивает: сколько царапин примут мои великолепные бедра, моя шоколадно — шёлковая спина? Палочек цветных считальных выложено сколько раз судьба разделится на легкость мысли? Сколько девичьих сердечек в моих трепещет сачках, сколько детей темноглазых снилось зимой Магдалене, сколько влажных звёзд уместится в моих зрачках долгой августовской ночью в вене?

Посмотри же, диджей, сквозь её неоновые пальцы просачивается музыка, сворачивается на моей спине маленьким золотым ежом, царапается — девять граммов царапин — отметок, девять граммов чистого solo, solo. А в тебя, девочка, я вдохнул бы нежность heart made и мадонну Сикстинскую, просочился спелой кровью слив лесных в тебя бы, сонно рассыпался в ладонях поющими вишнями — неизлечимо красивыми. Окостенел бы ребром твоим — if i was more than little eve little heart little love… когда чёртово колесо наберёт поглубже неба, поцелуешь меня в затылок и в белую стаю столкнёшь. Наперёд знаю.

Эй, диджей, она спрашивает, где бы я хотел это сделать с ней, сделать её? Сделать коктейль — крупинка сладкой боли в безбрежном океане нежности. Так сыграй ей, диджей, ответь ей так: я заверну её в летящий голубой шифон, в жасмин индийский, в тихий вереск, хочу в тюльпанах красных просыпаться, и влажным языком по телу чертить маршруты жёлтых поплавков — forget-me-not, forget-me-not.

Ещё она хотела бы знать, диджей — (у нас ролевая игра, она — детектив) — насколько моя шея выразительна, насколько сильно я могу смутиться от сладкого вкрадчивого жалобного шёпота? Ответь ей так: мальчик совершенно другой спит в её постели, ест её еду, предпочитает популярные сюжеты, считает земляничных истребителей в её небе. Он обязательно плюнет мне в воду. Он излюблен и зло избалован ей. Скажи ей, что другой темноволосый мужчина совершенно другой берет её за руку ведет из одной смежной комнаты в другую. А я сплю в её сне, я ем её настроение, я предпочитаю helena rubinstein. я считаю её *****, я считаю, она не оставит меня в запертой темноте. Моё горло обложила земляничная жажда. Так напой же ей: «Прикольно пить прямо из тебя. ты. великолепно. стреляешь. бутылка наполовину полная двигается по поверхности стола. ты. Одна».

Скажи ей, что я рассыпаюсь на лунные дольки, осыпаюсь звездопадом. В зрачки ожиданья, в прозрачное небо серебряной сетью влетаю и пристальным взглядом впиваюсь в запястье. Я — кисть. На ступне — её имя.

Со мной не стыдно грешить. Si. Ничего не стыдно.

p. s. Thx to fai. the Statute of limitations has expired