Я не верю в бога, поэтому не молюсь. Я не верю в высшую силу (лишь только в мам). Я сейчас — свободный от раковины моллюск. И еще — оглохший от музыки меломан.
Я не верю в «счастие — там», в упокой души. И не верю в будущий рай за смиренье здесь. Потому что жива — значит смейся, пиши, греши, успевай хорошо высыпаться и сытно есть.
Успевай мазать щеки румянами от «Диор», по горячим путёвкам летать на весь отпуск в Рим, и на глупость мурлыкать: «забавный, но идиот», и на нежность смеяться: «ну, ври, мол, хороший, ври».
Успевай верить в химию (магии — никакой). Чувства — вздор: лишь рефлексы, инстинкты, как у зверей. То есть в холод не стоит греть руку его рукой, потому что перчатки надежнее и теплей. То есть всё преходяще — и счастье и что потом. («Что потом», правда, реже встречается на ура). «Послепьянку» всегда, если помнишь, то со стыдом, «послерадость» венчает безумный животный страх.
И пускай где-то ёкает что-то и пульс за сто. Запиши, что всё это утопия, ложь, обман. Недоступно всегда настоящее волшебство.
Исключая (уже было сказано) только мам.