Октябрь в этом году выдался мокрым. Чуть ли не каждый день, с неба срывался снежок и пытался застелить землю, как-будто стараясь скрыть от людских глаз грязь и мусор, валявшийся где попало. Земля сопротивлялась, мгновенно превращая снег в такие же грязные лужи, в которых отражалось низкое серое небо. Старик переступил через одну из них и, что-то пробурчав себе под нос, направился дальше, оглядываясь по сторонам, негромко вздыхая и покачивая головой. Вдруг, резко остановившись, он запрокинул голову, прислушиваясь. Немного помедлив, он прибавил ходу и направился к одной из воронок.
— Что у тебя тут случилось?
— Ты кто? — боец правой рукой неуклюже вскинул автомат, а левой схватился за живот, из которого, пропитывая грубую ткань, сочилась красная жидкость. Резкие движения заставили лицо солдата сморщиться от боли. Автомат тут же упал на землю.
— Дед Пихто, — ответил старик, — что там у тебя? Зацепило?
— Зацепило, зацепило… Дед, сходи за помощью, а? Я сам до наших не доползу.
— Не, сынок, не пойду. Они меня все равно слушать не станут.
— Станут, дед! На, возьми мой смертник. Скажи, что я тут живой.
— Оглох что ли? Говорю ж — не будут меня слушать.
— Ну ты и сволочь! Видишь же — помираю. Что ты за человек?!.
Старик подошел поближе и наклонился над солдатом.
— Дай погляжу. Руку убери.
— Нечего там глядеть. Осколок…
— Беда, — вздохнул старик и огляделся по сторонам, — не жилец… Ну ладно, помогу чем смогу.
Две минуты прошли в тишине. Старик стоял рядом и оглядывался по сторонам.
— Дед!
— А?
— Ну помогай, чего стоишь? Не видишь, хреново мне?!
— Помолчи, сынок, не трать силы. Пригодятся еще. Видишь, снег тает?
— И что? — солдат посмотрел на землю.
— И то, что хорошо это. Вот когда перестанет таять, будет плохо.
— Мать твою, дед! Ты… Иди отсюда к чертям! Издевается еще надо мной…
— А я тебе говорю — послушай старого человека! Пока тает, все не так уж и плохо. Плохо будет, когда… — старик прищурился и уставился куда-то вдаль, — ага… Вот уже хуже. Значит так, сиди тут и не дергайся, понял? Как мышка.
— Да пошел ты…
Дед, не обращая внимания на слова парня, направился навстречу приближающемуся силуэту. Через несколько десятков шагов они встретились.
— Опять ты, старик? — прошипела фигура в капюшоне.
— Ага, я. Потеряла кого? — добродушно ответил он.
— Не мешай мне, старый. Я чую… Где он?
— Кто?
— Мой… Где он?
— Не знаю я про кого ты мне говоришь. Кто твой то?
— Я чую его, он где-то здесь… Еще живой…
— Да нету тут никого вроде, — старик развел руки в стороны.
Смерть мотала головой из стороны в сторону, хищно принюхиваясь.
— Здесь, тут он, — прошипела она.
— Ну ладно, сдаюсь, — покачал дед головой и махнул в ту сторону, откуда пришла смерть, — там он лежит, у оврага.
— Я там была. Там нет никого.
— Ну, значит мимо прошла, бывает… Пойдем, покажу.
Сделав несколько шагов в противоположную от солдата сторону, смерть резко остановилась.
— Есть кто живой? — со стороны деревни показалось несколько человек. Они шли цепью, внимательно смотря себе под ноги. Старик заметно побледнел.
— Пойдем быстрее, а то найдут его раньше тебя, останешься сегодня с носом.
Смерть недоверчиво покосилась на него, затем оглянулась в сторону приближающихся людей, но все-таки зашагала вслед за своим проводником. Они уже почти подошли к оврагу, как сзади снова раздался окрик.
— Живые есть?
И тут же послышался слабый голос солдата.
— Я… Здесь я…
Смерть, оскалившись хищными зубами, толкнула старика в грудь. Тот, еле удержавшись на ногах, схватил ее за длинный подол двумя руками. Длинная рука наотмашь ударила его по лицу, дед на секунду разжал ладони, но тут же попытался снова ухватиться за ее длинные одежды. Рука схватила воздух и он упал лицом в грязь.
— Стой, снег еще тает! Стой, сволочь черная!
Смерть огромными прыжками приближалась к раненому бойцу. С другой стороны к нему бежали люди из розыскной команды. Старик, с трудом поднявшись на ноги, смотрел на разворачивающуюся драму. Расстояния стремительно сокращались…

***
— Дед, видишь, спасли меня, а ты говорил…
Солдата медленно несли на носилках. Старик ковылял рядом.
— Кстати, а что ты там про снег говорил? При чем тут снег то?
— При том, сынок, что слушать меня нужно было, — тяжело вздохнул старый, — сказал же тебе — сиди тихо. Чего орал?
— Как это чего? А как бы они меня нашли? Ты ж не захотел мне помогать. Так что там со снегом? Вроде не тает уже. Белое все.
— Вот в том то и дело, что не тает, — старик взял солдата за руку и приподнял так, чтобы ее было видно бойцу. Прямо на безжизненной ладони возвышался небольшой сугробик снега.
— Ладно, сынок, счастливого пути. Прости меня, что не уберег, — старик виновато улыбнулся и растворился в воздухе.