«Самый главный человек — это тот,
кто сейчас перед тобой!»
На остановке двое — Я и Он.
Я еду в церковь. Он — сдавать бутылки.
Едва взглянул. А взгляд похож… на стон.
И отвернулся с грустною ухмылкой.
Как будто бы сказал: «Что, нехорош —
вонючий, грязный, с красными глазами?
Как может выглядеть презренный бомж,
живущий круглый год под небесами?»
Я подошла. Сочувствия слова
застряли в горле молчаливым комом.
Купюру (не на водку!) подала.
С тоской в глазах, с болезненным надломом
мне рассказал, что дочка и жена
погибли в загоревшейся машине.
Он выжил, но с тех пор грызёт вина.
Ненужной стала жизнь, невыносимой.
Не оказалось рядом никого,
не постучалась гостья — человечность
Дров, «утешаясь», много наколол —
и впереди пустая бесконечность.
-Не беспокойтесь, я не подведу-
Не пью совсем. Бутылки — на еду.
Чужие, не любимые никем,
от горя необщительные люди…
Никто из нас не знает их проблем.
И знать не хочет. Мы их только судим.
