Антон проснулся ночью от странного испуга. Так бывает, когда с утра барабанной дробью начинает бить будильник, сладкий, крепкий сон мгновенно прерывается, и человек в испуге начинает искать источник громкого и мерзкого шума.
Но сейчас было не так. Стояла тишина. Абсолютная. И все-таки что-то было не в порядке. Антон точно это чувствовал, его сердце билось в ускоренном ритме, адреналин разгонял остатки сна. Когда его глаза привыкли к темноте, и он уже стал различать, где кончается пустота комнаты и начинается потолок, боковым зрением Антон заметил, что в комнате что-то есть. Что-то тревожное и необъяснимое. Медленно, затаив дыхание, внутренне весь, сжавшись, Антон стал поворачивать голову набок, осторожно опуская взгляд с потолка в центр комнаты. То, что он увидел, заставило его резко закрыть глаза. «Не может быть!" — думал он, оцепенев от страха, — «Привидится же такое!» Антон лежал с плотно зажмуренными веками, боясь пошевелиться и приоткрыть глаза. Захотелось выпить. Водки! Залпом, стакан! Выдохнуть откат, вызывающий дрожь в теле. Утереть выступившую испарину и, дождавшись расслабляющего дурмана, забыться сном. Водка была в холодильнике, но, чтобы до нее добраться, нужно было открыть глаза и встать с кровати. Но было страшно, а выпить то хотелось. И Антон продолжал лежать, не двигаясь, и ждать, когда пройдет страх.
— Не бойся, человечек, открой глаза! — раздавшийся низкий, но вроде бы не внушающий опасений голос, стал для Антона очередным шоком. «Значит, не показалось" — обреченно подумал он, — «Или я просто сошел с ума». Решив, что хуже уже не будет, мысленно сосчитав до десяти, Антон стал медленно открывать глаза. В центре комнаты, лицом к кровати стояло нечто. Его можно было бы назвать человеком, если бы не одна деталь. Из-за спины незнакомца торчалиь белоснежные крылья. Их белизна ослепляла даже в темноте, а золотистое свечение вокруг крыльев слепило будто галогеновый светильник. «Ангел?" — подумал Антон.
— Да, раб божий, окрещенный именем Антон, ты прав. Я ангел, слуга господень, — теперь этот низкий и неторопливый голос начинал внушать доверие.
— Встань же, человечек, я принес тебе благую весть от отца нашего!
Антон откинул одеяло, сел на кровати. Почему-то ему стало стыдно за свои трусы в красный горошек, и он стал лихорадочно вспоминать, куда же закинул трико.
— Не стесняйся наготы своей, человек! Ведь ты пришел в этот мир нагой из лона матери, таким же и следует покидать сию обитель.
Антон начал медленно вставать с кровати и ему показалось будто бы ангела забавляет нежно рассыпанный мухоморный горошек его трусов. Теперь, встав в полный рост Антон с удивлением заметил, что ангел оказался выше него на три метра. Его лицо можно было бы назвать человеческим, если бы не глаза. Они были иными. Их глубина притягивала и страшила одновременно.
— Зачем ты здесь? — отупевшего в конец Антона хватило лишь на этот вопрос, но в голове крутилось банальное: как мог, поместится ангел, в квартире, с потолком в два двадцать? Интересно, а что ангелы едят? И ходят ли в туалет?
— Я пришел указать тебе новый путь! Не ты ли молил Господа последний год? Не ты ли взывал к нему? — голос ангела был неумолим и строг, последние мысли Антона ангел, демонстративно проигнорировал.
Действительно, последнее время Антон в отчаянии обращался к богу. Даже пьяный, точнее особенно пьяный, он просил его об избавлении от мук. Его жена ушла от него год с лишним назад, и с тех пор он никак не мог с этим смириться. Боль разрыва привела его к регулярным пьянкам, в которых он хотел забыться. Он так скучал по сыну, котрый из-за обиды матери, практически с ним не общался. Для Антона жизнь потеряла смысл, и он просто тупо пил, плакал и проклинал такую судьбу. Обращался к богу, просил и обвинял. боль не отпускала, он сох душой. В которой еще оставались лужицы прошлого веселого Антона.
— Господь услышал твои молитвы, человечек, и снизошел до твоих просьб, — продолжал ангел мелодичным голосом. — Я прислан забрать тебя в иной мир, где ты не будешь страдать.
На Антона эти слова произвели странное действие, он впал в ступор. В его жизни, хоть и не радостной, всё было понятно и привычно, он мог представить, что принесет ему новый день, что произойдет, чем он будет заниматься. А то, что предлагал ему ангел… Антона пугала неизвестность, в груди неприятным зудящим чувством росла тревога.
— Слушай, а может не сейчас? Мне ещё с работы уволиться надо… — выдавил Антон. А сам подумал, надо купить на все оставшиеся водяры и закуски и посидеть в последний разок.
У ангела сверкнули глаза.
— Мирской, насквозь мирской! — загрохотал его голос, — Тебе было предложено немыслимое, а ты предпочел страху и желаниям овладеть тобой! Ну и живи дальше, как жил, человек! — ангел развернулся и, расправляя крылья, направился к балкону.
— Подожди! — закричал Антон. Он неожиданно почувствовал отчаяние, видя уходящего ангела и понимая, что может упустить этот шанс. — Останься, я согласен! — Антон в порыве вцепился в крыло ангела. Тот резко развернулся, рука Антона сорвалась с крыла, а сам он нелепо всплеснув руками грохнулся на кровать.
— Как ты смеешь касаться меня, смертный?! — загрохотал голос. Антон инстинктивно прижал к себе подушку подушку рукой, весь сжался и втянул голову. Вся его поза показывала смирение и покорность. И тут его взгляд упал на сжатый кулак. А как он мог не упасть. Кулак светился будто авангардисткий светильник. В нём предательски переливалось золотистым свечением перо. Перо из крыла ангела. Антону стало стыдно, и он вороватым движением забросил перо под кровать.
— Не уходи, я согласен. Возьми меня с собой, — продолжил Антон.
— Что передумал, смертный?- голос ангела стал мягче, с нотками иронии, — Господь прощает заблудших. Встань и иди за мной.
Ангел вышел на балкон, расправил крылья и поднялся в воздух. Отлетев от дома метров на десять, развернулся к балкону.
— Что же ты медлишь, Антон?
Антон стоял на балконе растерянный.
— А как же я? Я ведь не умею летать, — жалобно обратился к ангелу.
— Умеешь. Верь в это и все получится. Господь дает вам сил по вашей вере. Горы сдвигались с места, смертельно больные исцелялись. Лишь маловерные слабы и ничтожны. — Ангел, широко раскинув крылья, парил перед балконом. В его глазах светилась такая сила, что Антон стал верить, что сможет.
— Я смогу, я должен, — твердил он — Господи, дай мне сил, я верую!
Он встал на перила и, широко раскинув руки, прыгнул вперед…
Скорая помощь неслась по ночному шоссе. Внутри салона молоденькая и чересчур болтливая медсестра делала укол лежащему нам кушетке мужчине. Это был Антон.
— Вот ведь, что водка то с человеком делает, — приговаривала девушка, — Вроде не старый еще, жить да жить, а все туда же! И штука то какая, эта белая горячка! Вот похмелился бы, и все нормально было бы, а она то всегда на трезвую приходит. Абстиненция! — видимо, ей очень нравилось это слово, — Ну ничего, руки-ноги целы, а сотрясение — так тож пройдет. Главное не пить больше, а если пить, то похмеляться! Хорошо, что второй этаж…
Далее Антон уже не слышал. Укол начал действовать, и он уснул, перед сном неожиданно для себя, ущипнув медсестру за попу.
Через три дня Антона выписали из больницы. Никаких внутренних повреждений у него не было выявлено, и, о случившемся, напоминали лишь шишка на лбу и пара синяков на теле. И вот он уже стоял в своей квартире, рядом с кроватью, и вспоминал о произошедшем. Он чувствовал себя обманутым. Нет никакой лучшей жизни, ангел оказался лишь галлюцинацией, «приветом от белочки», надежды рухнули, в душе пустота.
— За что же мне все это! — воскликнув, он обхватил руками голову, опустился на колени и стал рыдать. Холодный пол остужал его лоб и принимал слезы. Тут его внимание привлек какой-то предмет слева. Антон повернул голову. Рыдания прекратились, он просто смотрел под кровать. Там лежало перо.
Ослепительно белоснежное.
Он поднял перо на ладони, странная смесь чувств вернулась воспоминанием. Внезапно он почувствовал спиной чье то присутствие… Ангельский, знакомый, будто из сна голос произнес, — ты не погорячился, оставив малознакомой женщине ключи от дома?
— Вера…