Нам ни тени себя не останется, если соврать
обо всем понемногу и крупно — в конечном счете.
«Мне всего двадцать пять, я успею…», «в последний раз»,
«для обоих так лучше», «в делах, в суете, в работе».
Я иду в новый день, понимая, что прежних нет.
Существуют «не стал», «не решился» и «недообнял».
Никогда больше нам не нырять в прошлогодний снег.
Ничего больше нет, кроме шанса успеть сегодня.
Я смотрю на себя, я меняюсь за взглядом взгляд.
Я прощаюсь с лучом, исчезающим с края крыши.
И не вслух, но звучит: кто же в нас тогда виноват?
И от этого я вдруг прямей становлюсь и тише.
Когда-нибудь все станет белой пеной
соленых будней, быстрых магистралей.
Я — тихий угол, перелив Шопена, я время, что у нас с тобой украли.
Идти волной, наполнившись — восполнить. Быть зябкой веткой на ветру закатном.
Закрыть глаза и, вслушиваясь, — помнить. Быть собранным из мира, словно атом.
Когда нам все покажется случайным, и линии, и руки — перекрестным,
закрой глаза — мелодия тончает,
вдруг обнажив весь мир, как атлас звездный.