Я пью тебя, пленительная жизнь,
Глазами, сердцем, вздохами и кожей.
Казалось бы, что все — одно и то же,
Как совершенно точный механизм.
Но как мы ошибаемся- о, Боже!
На самом деле, все разнообразно
И каждый день наполнен новизной.
По-разному горят в ночи алмазы
Бездонных звезд — зимою и весной.
По-разному мы ощущаем лето
И ненасытной осени настой.
Мы знаем все вопросы и ответы,
И все ж кричим мы времени: «Постой!»

Чудовищно холодная луна
И сквер, как оттиск массовых изданий.
Убийственный шаблон: он и она,
И цепи одинаковых желаний.

Куда уйти от этих общих дум,
От общих мыслей общего похмелья?
Здесь, как прибоя однотонный шум,
Протяжный гул дешёвого веселья.

Ты вырваться не можешь из кольца,
Ты сам такой же — убиваться поздно.
Не подымай же тёмного лица
С немой тоской к недостижимым звёздам.

Цветущие розы мне снились всю ночь
В садах золотых Апшерона.
Казалось мне, было все это точь-в-точь,
Как в сказке, любовью рожденной.

Надолго ли этот сладчайших обман,
Снимающий с сердца тревогу?
Я знаю, что розы заменит бурьян
И вновь предстоит мне дорога.

Но в эти минуты, пока я плыву
По волнам своих сновидений,
Я, может быть, даже полнее живу,
Чем днем, проносящимся тенью.

В твоих глазах волнуется Нева,
И в них туман, как будто дым табачный.
Я полюбил тебя за книжные слова
И запах кожи, легкой и прозрачной.

Как Петербург еще недавних дней,
Ты мне несешь свое воспоминанье.
Аничков мост, и силуэт коней,
И всадников железных содроганье.

А там зима. И в мытнинской глуши
Огромный дом и небо, будто чаша.
Ночь. Тишина. Как чудно. Ни души.
И город весь как бы усадьба наша.
… показать весь текст …

Любовь моя — ты солнцем сожжена.
Молчу и жду последнего удара.
Сухие губы. Темная луна.
И фонари проклятого бульвара.

Нет ничего безумней и страшней
Вот этого спокойного молчанья,
Раздавленное тело дней
Лежит в пыли без содроганья.